Расколотый мир
Шрифт:
— Сэр, я пришла сюда поговорить с вами. Вы рассказывали мне о медицинских записях. О «Компании Лару».
— Я рассказывала? — Она хмурится, тянет руку, чтобы аккуратно уложить прядь волос на место. Привычный, знакомый жест, который я узнаю, но немного вялый. Просто немного неправильный. — Да нет.
— Сэр, записи… объект на востоке…
— У меня много бумажной работы, капитан, — говорит она вежливо. — Это может подождать?
Я не уверена, что, если бы я не видела ее десять минут назад, сказала бы я, что что-то не так. Но глядя на нее сейчас, я вижу эти маленькие
— Да, сэр, — заикаюсь я, отступая к дверному проему. — Я… благодарю вас, сэр.
Она не поднимает взгляд, когда я отдаю честь и спешу выйти.
Все, что я могу сделать — это спокойно вернуться на другую сторону базы и не побежать, не найти ближайший шаттл и не улететь как можно дальше от этого места.
Я не знаю зачем «Компания Лару» здесь, на Эйвоне. Я не знаю, почему моему командиру платили за то, чтобы она следила за мной. Но того человека, который стоял за взятками и чувством вины, больше нет. Потому что, та, кто только что вежливо показала мне на дверь — это не командир Тауэрс.
Я собиралась отправиться на поиски Мерендсена и рассказать ему, что узнала, чтобы попытаться совместно собрать все кусочки пазла вместе. Вместо этого, я направляюсь в «Молли». С персоналом, что круглосуточно на дежурстве, он всегда открыт. Я пытаюсь сказать себе, что это потому, что я хочу комфорта толпы, но я знаю, что не поэтому я иду туда. Я пытаюсь сказать себе, что это потому, что мне нужен вклад Флинна в то, что происходит, надеясь, что у него есть рациональное объяснение тому, что я видела.
Но я знаю настоящую причину, по которой ноги ведут меня по этому пути, и я не горжусь этим. Я в ужасе, и впервые с тех пор, как мне исполнилось восемь лет, я просто хочу, чтобы кто-нибудь сказал мне, что все будет хорошо.
Когда я оказываюсь на полпути туда с кружащимися мыслями, с невидящими глазами от истощения и страха, нос начинает свербеть, и я узнаю удушающий, едкий запах дыма. Что-то где-то горит.
У меня раскалывается голова. Я вижу густой черный дым, вздымающийся на расстоянии, и автоматически перехожу на бег. Это может быть любое здание по ту сторону базы: там есть пара казарм, несколько навесов, даже склад боеприпасов. Но как бы это ни было катастрофично, я знаю, что это не так.
Боже, нет. Пожалуйста, нет.
Я едва осознаю расстояние между мной и «Молли» — это даже не шок, когда я огибаю две казармы и вижу бар в огне. Я продолжаю бежать и останавливаюсь только когда кто-то хватает меня за куртку и тащит назад, импульс сбивает меня с ног.
Карабкаясь в грязи, чтобы снова встать на ноги, я устремляюсь к горящему бару, когда те же самые руки снова хватают меня.
— Чейз! — кричит тусклый голос в мое ухо. — Ты не можешь войти туда!
— Там могут быть люди! — кричу я, голос ломается, когда я изо всех сил пытаюсь освободиться.
— Если это так, то они мертвы, и ты не можешь им помочь! — Это капитан Билтмор, и он не отпускает меня. — Возьми себя в руки, капитан! — орет он.
Когда же он все же отпускает меня, я снова падаю, и на этот раз этого достаточно, чтобы освободить меня от отчаянной необходимости попасть внутрь. Я смотрю на пламя и мысли замирают. Нигде нет никаких признаков Флинна. Я не могу думать, не могу чувствовать. Здесь нет места для горя… я его еще не осознаю, не могу принять. Не так.
Сердце опустошается.
Я слышу крики аварийных бригад, вижу скоординированные усилия пожарных, пытающихся взять пламя под контроль, прежде чем оно распространится на любые другие здания. Луч падает вниз, посылая поток пламени и искр, выстреливающих в небо. Окна все лопнули от ада внутри, и через пустую раму я вижу контур бара, раскаляющийся на глазах. Каждый вдох обжигает нос запахом горящих химикатов. Нелепо, но я думаю об антикварном автомате Молли, как красно-золотой пластик тает в огне, о его банках памяти, заполненных старой музыкой Земли, что превращаются в не более чем в расплавленные схемы и вредные испарения.
Кто-то стучит по мне, заставляя меня споткнуться и выбить образ из головы. Ловя равновесие, я вижу, как пара медиков вытаскивает из дыма нагруженные телом носилки, покрытые простыней.
Это большой человек… слишком большой, чтобы быть Флинном. В одно мгновение я понимаю кто это и отпихиваю Билтмора.
— Что с ним? — ору я медикам, потянувшись к простыне. — Если это просто вдыхание дыма, возможно, он не…
— Нет, капитан, он мертв. Пожалуйста, не надо… — один из медиков пытается перехватить меня, но я сильнее, чем он, и я отталкиваю его в сторону, чтобы добраться до простыни и отодвинуть ее.
Там лицо Молли, спокойное и расслабленное. Похоже, он спит, или как будто притворяется. Но потом я вижу кровь, следы ожога на его выбритом черепе. Я наклоняюсь и понимаю, что часть черепа снесена сзади.
Все вокруг меня замедляется. Смутно, я слышу, как медики что-то говорят. Он был мертв до того, как начался пожар. Стреляли из нашего собственного оружия. Затвор был поднят под большим углом, предполагается, что его заставили встать на колени, прежде чем он был убит. Казнен.
Когда я поднимаю глаза с лица Молли, они падают на пару солдат, утаскивающих кого-то мужчину средних лет, который борется и выкрикивает проклятия.
— Кто это? — голос звучит тихо и холодно. Очень спокойно. Хорошо.
Ближайший медик смотрит на меня, затем на человека, которого утащили.
— Один из ублюдков ответственный за это, — отвечает он. — Они думают, что здесь была целая банда, которая каким-то образом пробралась сюда, но он единственный, кого они поймали. Собираются допросить его.
Сердце снова наполняется, ярость берет вверх, когда весь мир сужается до этого уведенного человека. Человека, ответственного за это. Им не нужно будет допрашивать его официально… я намерена выяснить все сама, независимо от цены. Я вытаскиваю пистолет из кобуры и тихо проскальзываю за ним и его сопровождающими, ускоряя шаг.