Расколотый мир
Шрифт:
Впрочем, Игорь мог и сам счесть, что вдаваться в подробности лишнее.
Тем не менее у двери своей квартиры – точнее, уже с год как своего офиса – Алексей принял решение не открывать ее своим ключом, а позвонить. Просто для того чтобы разъединить двух молодых людей, вынудив одного пойти открывать дверь, а второго остаться в кабинете.
В том, что Роман не пойдет открывать вместе с Игорем дверь, он был уверен.
– Добрый вечер, Алексей Андреевич!
Игорь, как всегда, невозмутим и воплощенная
– Посетитель ждет вас в кабинете.
Игорь говорит громко, чуть громче обычного. И это неспроста, мгновенно понял Кис.
И тут же ощутил, как его ладони коснулась бумажка. Он ее принял незаметно.
Дело плохо, коли такие предосторожности…
– Хотите кофе? Или поесть? Принести вам в кабинет? – вел Игорь светскую беседу, а его глаза косили на бумажку, зажатую в ладони Алексея.
– Спасибо, Игорь, ничего не хочу. Только в туалет зайду. Попроси моего посетителя подождать две минуты! – Алексей тоже говорил громче обычного: он понимал, что Роман, затаившийся в кабинете, вслушивается в их диалог с секретарем…
Алексей зашел в туалет, развернул кусочек бумаги, прочитал: «Он вооружен. Пистолет. Нервничает. В оружии новичок, по-моему. О цели визита не сказал. Постараюсь вызвать С. Громова».
Спустил воду, помыл руки и направился в кабинет.
Переступая его порог, он не знал, что скажет и как себя поведет. Пистолет менял дело.
Вошел. Увидел, как краска отхлынула от лица его сына. Только глаза, немного разные по цвету, как у него самого, горели на побелевшем лице.
– Добрый вечер, – сказал Алексей и прошел за свой стол. Сел в кресло. – Игорь! – крикнул он. – Пожалуй, я все-таки кофе выпью!
Он откинулся на спинку кожаного кресла. Пистолета не видно – должно быть, парень сунул его в карман.
– Роман, – произнес Алексей, – может, ты тоже хочешь кофе?
…Кажется, этой фразой он его убил. Алексей лишил его сюрприза – он внятно дал понять, что знает, кто здесь его поджидает! Киндер-сюрприз, ишь ты…
Мальчишка встрепенулся, дернулся – конечно, не на вопрос о кофе… И застыл.
В полной тишине протекло несколько минут. Алексей смотрел на своего сына. Он похож на Асю… Такие же тонкие черты лица, светлые волосы, как у нее… Только глаза его, Киса, и еще подбородок да очертания губ. Даже не форма губ, а манера их складывать: крепко и упрямо.
– Так ты хочешь кофе?
Роман молчал. О чем он, его отец?! Он пришел к нему, чтобы… чтобы…
Игорь вошел, принес чашку Алексею. Мимолетно и едва слышно шепнул: «Я вызвал Петровку».
«Петровку» – это значит Серегу. Что ж, раз этот балбес вооружен, то Игорь правильно решил… Хотя Алексей предпочел бы обойтись без Петровича, как условно назывался иногда Серега – не по отчеству, а по месту работы.
– Спасибо, Игорь. Оставь нас, пожалуйста. У нас конфиденциальная беседа.
Игорь все прекрасно понял, Кис был уверен.
Он не ошибся. Игорь, метнув на него взгляд,
– Ну что ж, Роман. Давай беседовать. Ты ведь для этого пришел? – спросил он спокойно.
По правде говоря, Алексей уже не знал, для чего пришел к нему сын. Он вооружен! И зачем, спрашивается?
Глупый вопрос. Если человек приобретает пистолет, то для того, чтобы из него стрелять! И это меняло все.
Значит, Александра права, он действительно крался и у него были дурные намерения. Она их почувствовала, потому и испугалась!
…Как легко строятся версии! Как убедительно выглядят они, каждая по отдельности, услужливо и неопровержимо выстроенные логикой и психологией (психологикой, так называл иногда это содружество Кис)! Беда одна: вдвоем эти версии существовать не могут. Одна напрочь отрицает другую. Стало быть, одна из них насквозь ложная. Точно так же убедительно и красиво выстроенная, как и правильная.
Сколько раз он сталкивался с предательством логики, как хорошо он знал ее коварство! Но всегда в последний момент ему удавалось ухватить какой-то элемент в деле, который помогал ему опознать обманчивую версию-самозванку!
А сейчас он решительно не знал, за что ухватиться. Может, оттого, что на этот раз у него таких спасительных элементов не имелось: он видел Романа впервые, он мало знал о нем, он выстраивал его характер и намерения заочно. За-очно, за очами, – то есть не видя…
А может, оттого, что в мозгу его, нарушая обычный ясный и стремительный ход мысли, билось колоколом: это-мой-сын, это-мой-сын, это-мой-сын, бум-бум-бум, блин-блин-блин…
Роман молчал. Никак не решится вытащить пистолет?
Кис бросил на него короткий, но цепкий взгляд: если судить по оттянутой форме левого кармана куртки, то оружие находилось именно там. Он левша? Кажется, Ася была левшой…
Игорь написал, что Роман «новичок», – так оно наверняка и есть. Быстрых и точных движений, равно как и особой меткости, можно не опасаться. Стало быть, у Алексея будет несколько секунд, как только рука Романа двинется в карман за пистолетом.
Он быстро прикинул, как действовать: упасть под стол и из-под него дернуть «засранца» за ноги. Тот не успеет и очухаться, как окажется на полу и без оружия.
…Роман молчал и не двигался. И глаза закрыл. О чем он думает, интересно?
Алексей тоже молчал. Ждал, что скажет – или что сделает – столь новоявленный и столь плохо обставивший свое появление в его жизни сын…
И молчание это затянулось.
Оно изнуряло.
Но Кис сказал себе, что не нарушит его первым. На что Роман надеется? Что Алексей размажет сопли по щекам, кинется к нему с отеческими поцелуями и вскричит: «Как я счастлив, что ты нашелся, сыночек»?
Не дождется!