Расколотый рыцарь
Шрифт:
Я остановился у дверной ручки. Стоит ли стучать? Я жил здесь. Моя кровать, мои вещи — все было внутри. Но после того, как Женевьева переехала вчера, я больше не чувствовал себя здесь как дома.
Я постучал костяшками пальцев по двери, прежде чем открыть ее.
Женевьева сидела на диване, скрестив ноги и положив ноутбук на бедра. Ее спина напряглась, когда я вошел. — Привет.
— Привет. — Я закрыл за собой дверь и пошел на кухню слева от меня, взяв из холодильника стаканчик. — Работаешь над чем-то?
— Пытаюсь
— Хм. — Банка шипела, когда я открыл ее. Я сделал три глотка, позволяя шипучке и сахару проскользнуть в горло.
Женевьева закрыла ноутбук и отложила его в сторону. Ее темные волосы были уложены на макушке, а волны, образовавшиеся в начале дня, были перевязаны белой лентой. Платья уже не было. Она сменила его на бордовые леггинсы и футболку, которая спускалась через одно плечо, демонстрируя ключицы.
Только этот маленький кусочек кожи, и мое сердце заколотилось. Мои пальцы чесались от желания погладить ее гладкую, кремовую кожу. Я выпил еще одну порцию колы, отгоняя от себя реакцию на красоту Женевьев.
Желание прикоснуться к ней было просто физическим. Сегодняшний поцелуй всколыхнул сдерживаемую сексуальную неудовлетворенность, которой не было уже много лет. Через несколько дней оно снова будет похоронено и забыто. Я научусь жить с этой великолепной женщиной, которая была слишком красива, чтобы находиться в этой мрачной комнате даже в нижнем белье.
Ее наряд был сексуальным, но не таким сексуальным, как зеленое платье из здания суда.
— У нас не было фотографии, — пробормотал я.
— А?
Я подошел к дивану и сел так далеко от нее, как только позволяло место. — Фотографию. Мы не сделали ни одной сегодня. Думаешь, это будет подозрительно? Люди будут ожидать фотографии со свадьбы, верно?
— О. — Ее плечи опустились. — Я тоже об этом не подумала. Может, мы могли бы сказать, что сделаем их попозже или что-то в этом роде.
— Да.
Неловкая тишина повисла над диваном. Это была та же тишина, которую мы пережили вчера после того, как она перенесла коробки и чемоданы из машины. Я продержался несколько часов, но мне стало не по себе, поэтому я ушел на ночь и снял комнату в мотеле.
— Итак… — Я растянул это слово.
— Итак.
Как мы должны были убедить людей, что мы женаты, если мы не могли сказать друг другу больше одного слова?
Мой взгляд метнулся к кровати, стоящей рядом с нами, и я сглотнул. Господи. Это была наша брачная ночь. Она ведь не ожидала, что мы доведем дело до конца?
Ее глаза проследили за моими, затем расширились от страха.
Это нет.
— Эм… где твое кольцо? — спросила она.
— О. Я не был уверен, что мы скажем людям. Или как, по-твоему, нам следует поступить. — Я сдвинулся, чтобы достать кольцо из кармана, затем надел его обратно на палец. Чертова штука была тяжелой.
— Что мы будем делать? — прошептала она. — Люди должны думать, что мы влюблены, но я понятия не имею, как мы собираемся убедить кого-либо в этом, когда мы только познакомились на прошлой неделе.
Слава богу. — Я тоже.
— Это неловко, ужасно и.…черт. — Она помахала руками в воздухе, стирая слова. — Я не имею в виду, что ты ужасен, просто вся эта ситуация. Ты замечательный, и я очень многим тебе обязана.
Я поднял левую руку, пошевелив безымянным пальцем. — Думаю, с сегодняшнего дня мы в расчете.
— Нет. — Ее плечи опустились. — Ты спас мне жизнь, Исайя. После церемонии я поняла, что не сказала тебе спасибо.
— Тебе и не нужно.
— Нет, нужно. — Она положила руку мне на колено. — Спасибо.
Я бы сделал это снова, снова и снова, если бы это означало спасти ее. — Не за что.
— Это не навсегда. — Она грустно улыбнулась мне. — Несколько лет, может быть. Мы убедимся, что все утихнет, и тогда мы сможем завязать с этим.
Годы. Это казалось долгим сроком для брака с незнакомцем. — Я не готов рассказать об этом людям.
— Я не против подождать несколько дней. У нас и так сейчас достаточно вопросов, так что давай не будем добавлять к ним еще и этот.
— Звучит неплохо, — согласился я. — Брайс поднималась ранее из гаража? Я видел ее, когда возвращался из здания суда.
— Да. — Ее глаза опустились на пол. — Я не ответила на стук в дверь. И на ее сообщения. Я чувствую себя так плохо. Я знаю ее не так давно, но она кажется мне другом.
— Трудно не любить ее.
— Попробуй засунуть ее в багажник, потом затащить на гору и привязать к дереву. Брайс держалась вместе. Она заставила меня держаться. Я никогда не смогу отплатить ей за это. Она заслуживает правды, но…
Наша безопасность была во лжи.
— Я ненавижу лгать, — призналась она.
Женевьева Дейли была хорошим человеком, попавшим в чертовски ужасную ситуацию. Или теперь она была Женевьева Рейнольдс?
Может, она сменит фамилию? Странно ли, что я хотел, чтобы она это сделала?
— Как ты думаешь, кто-нибудь купиться на это? — спросил я.
— Нет. — Она засмеялась. — Но, может быть, если мы продержимся достаточно долго, они примут это.
Снова наступила тишина. Я допил свою колу. Женевьева тупо смотрела на всю квартиру. Проклятая кровать все время попадалась мне на глаза.
Я встал с дивана и отнес свою банку в мусорное ведро на кухне. — Я собираюсь отправиться в мотель еще на одну ночь.
— Ты уверен? — спросила она, хотя в ее голосе звучало облегчение.