Расписное небо
Шрифт:
Представив, какой там у него отличный материал, почему-то ужасно смутилась, словно не с коллегой важные вещи обсуждаю, а застукала кого-то за добычей этого самого материала. От шеи вверх к вискам поднялась жаркая волна, заставив сипло закашляться. Улыбка, видимая мне краем глаза, отчего-то стала шире, но голос звучал спокойно, словно ничего необычного и не произошло.
– Давайте посмотрим снимки прошлых лет. У меня имеются изображения столетней давности и анатомические рисунки где-то трех сотен лет. Никаких ключевых изменений обнаружить я не сумел, но все же это не совсем моя специальность, скорее вынужденный интерес.
– На судне нет акушеров? – я рассматривала старые фотофайлы, перенесенные на планшет, но качество было так себе, даже со всеми улучшениями и фильтрами. Вычислить какое-то ключевое отличие не представлялось возможным.
– Есть, но наши девочки весьма консервативны, чтобы просто так позволить мужчине себя осматривать. Такое количество правил сами себе придумали, что только жизнь усложняют – в голосе явственно проскользнула досада и какое-то недовольство.
– Вы не одобряете? Чаще всего мужчины поддерживают такое поведение в своем обществе, стараясь сдерживать влияние женщин.
– Это двояко, – Сумудин отошел к одной из стен и сунул ладонь в ячейку с голубыми «соплями». Импульсная жидкость тут же вспыхнула огоньками. В глубине что-то щелкнуло, зашипело, и часть стены поднялась, открывая длинный узкий стол, заставленный местными аналогами микроскопов и небольших холодильников для образцов. – Наши женщины умны, образованы. Их взгляд на многие вещи отличается от мужского, как и способности. В некоторых случаях куда правильнее брать на работу валорку, с ее более развитой мелкой моторикой и хирургической точностью. Пару лет назад я проводил опыты, давай двум группам собрать по образцу один и тот же прибор, перерисовать схему, и кое-какие моменты на ловкость рук, сообразительность, аккуратность. Девочки не уступают. А в каких-то случаях и превосходят мужчин. Но почему-то в нашем обществе считается несколько порицаемым все это.
– Но Валине Рамия, к примеру. Она же член Велкого Совета. К ней все относятся с уважением. И я знаю, что среди советников много женщин.
– 12%. Валине Рамия вошла в совет вслед за супругом. А после его кончины никто не рискнул сразу исключить ее. Позже же она стала действовать не как женщина, взяв весьма солидный кусок власти и влияния в свои руки. Ей не хотели этого позволять, но никто не ждал от нее такой прыти и силы. Впрочем, как не ждут ни от одной из валорок. Валлине Тораде? Проходите.
Я все размышляла о словах Сумудина. Теперь были понятны некоторые моменты. Работая на космическом корабле, большую часть времени поводя за пределами своей родины, он видел разное. В том числе варианты общества. Где женщины имеют равные права, а не зависят от мужей. Такое развитое общество и такое отставание в равенстве полов? При том, что ущемления и ограничения женщин со стороны мужчин нет. Только странная гиперопека и забота. Возможно, это тоже следствие их проблем с рождаемостью.
Следующие пару часов мы разговаривали, осматривали и брали повторные анализы у Торраде. Высокая, тонкая, с множеством косичек и королевской осанкой, эта синеглазая женщина была похожа на фантастическую статуэтку. Ее белая кожа просто поражала своей гладкостью и красотой.
– Почему мы не можем сразу испробовать метод оджы Селены? – валорка с честью и спокойствием выдержала все манипуляции, даже разрешила мне осмотреть ее на местном варианте кушетки, пока Сумудин вышел.
– Мы не уверены, какие результаты свет «солнечных» ламп окажет на ваше здоровье, – лицо Торраде не дрогнуло, но в глазах что-то промелькнуло. – Ваша кожа слишком давно ограждена от излучений, это может быть просто опасно.
– Но вам же нужен кто-то, кто решится попробовать. Я готова.
– Валлине поймите… – я совсем была не склонна подвергать женщину другой расы неизвестным методам лечения.
– Терри Ольса, – золотые глаза смотрели спокойно, но с каким-то упрямством и уверенностью в происходящем. Со мной явно собирались спорить. Аргументировано и основательно, – если вы внимательно читали медицинские данные валлине Тораде, то должны были понять, что среди испробованных нами методов безопасные закончились. Так что я все же бы настаивал на применение этого варианта. Если у вас нет других идей.
Я открыла рот, собираясь возразить, но идей, все же, пока не было. Не иметь потомства. Насколько это страшно? А если не так? Не иметь возможности иметь потомство. На какие опасные и неизученные методы я бы согласилась в таком случае? У меня были раньше пациентки, у которых не получалось зачать или родить ребенка. Я помню это упрямство, это панику и надежду, сменяющиеся в глазах перед каждыми анализами. И слезы, если вопреки всему, получалось.
Я не могла, не имела права ей запретить.
– Начиная с трех минут, под моим присмотром. Пока один раз в день, наблюдая за реакцией.
– Я тоже буду присутствовать. Посмотрим заодно, как ваш свет влияет на мужчин, – странное существо этот Сумудин. Меня слегка пугало это исследовательское стремление проверять все на себе.
Через пару дней Парадокс совершил первый прыжок, унеся нас в какие-то дальние сектора глубокого космоса. В замкнутом, но таком большом пространстве корабля было тяжело осознавать, что мы – просто островок где- то на дальнем конце вселенной, куда почти, а может, и совсем никогда не залетают земляне. От таких мыслей накатывала тоска, вызывая краткие приступы паники.
Стоя у ложного иллюминатора, глядя на невероятное звездное небо, с проекцией какой-то туманности, сдобренной розовыми, изумрудными и золотыми огнями, старалась сильно не углубляться в тоскливые мысли. Ответ на мое письмо не успел прийти до прыжка, и теперь, чтобы узнать, кому перепоручили моих пациенток, нужно снова ждать. Радовало отличное состояние Селены. Девушка говорила, что даже прыжок перенесла лучше, чем раньше, практически не испытывая давления. Признаться, мне и самой было не сильно плохо. Не было ни тошноты, ни головокружения.
Конец ознакомительного фрагмента.