Расплата за аферу

В нашем неидеальном мире все находится в удивительной гармонии и взаимодейстии. Ситуация, которая изначально кажется патовой и ужасной часто приводит к благим последствиям, которые были бы не возможны без нее. Любое негативное событие лишь звено в длинной цепи жизни. И если ты искренне и достойно создаешь своими правильными поступками остальные цепи бытия, дойдя до карабина и защелкнув его на шее, ты поймешь, что это не тугой ошейник, а богатое событиями и чувствами ожерелье...

Тюрьма

В воздухе витала осенняя прохлада. В ночной темноте пожелтевшие деревья подсвечивались смотровыми фонарями с высоких башен.

Постовой поспешил к воротам и в сопровождении нескольких полицейских раскрыл их, пропуская тонированный Гелентваген с четырьмя нолями на номерном знаке.

Блестящий черный монстр на 24-дюймовых колесах подъехал ко входу в следственный изолятор.Из передней двери вышел мужчина в костюме с наушником и тактической нагрудной кобурой.Обошел машину по военному четким шагом и распахнул заднюю пассажирскую дверь.

Из темного мрака салона появился мужчина в официальном строгом костюме на массивной фигуре.

Герман Буровой,самый молодой генерал в стране.На вид ему было не больше сорока лет. Но глядя на суровые черты лица и в пропитанные горьким опытом глаза цвета ртути, казалось,что он гораздо старше.Несколько глубоких морщин бороздили высокий лоб, на небритой щеке прослеживалась идеально ровная линия шрама, оставленного опасной бритвой, когда он еще в лихие девяностые, желторотым пацаном учавствовал в первой стреле.Тогда их братва Бурового, его отца, выбивала себе авторитет и теснила мелкие банды.И Герман впервые принимал участие в реальных разборках.Стеной шел на неугодных беспредельщиков.

Выстроенные по стойке смирно военные отдали честь мужчине. Он лишь скупо кивнул в ответ. Весь его вид источал стойкий шлейф опасности и безграничной власти. И молодые служащие старались лишний раз не глазеть на опасного хищника. Стоять нешевялись, чтоб вязкая ртуть взгляда всесильного генерала не задела их. Любое недовольство такого влиятельного человека, и они мигом потеряют и звание и возможность найти работу в городе, даже дворником!

Стоило Буровому пройти в оббитую металлом дверь, как все расслабленно выдохнули. Пронесло.

Запах сырости и затхлости бил по рецепторам. Герман довольно усмехнулся и ровный шрам на небритой стальной щеке исказился по кривой.

Унылые ободранные тюремные стены - это его епархия. Когда он еще был рядовым военным и по совместительству членом отцовской банды, он часто посещал места лишения свободы.Когда вызволял своих сообщников из братвы, когда сам сажал неугодных конкурентов или наказывал коммерсов,отказавшихся платить мзду, а когда и сам попадал по случайности за решетку.Благо, у отца хватало и связей и финансов и по малолетке он отсиживал в обезьяннике максимум сутки.

Герман уверенным шагом прошествовал в раскрытую клетку.Прошел мимо прокурора Ильина, который увязался за мужчиной и докладывал последние новости о заключенном,Николае Томсонове.Он для Германа много лет просто Тайсон. Собственно из-за него такой важный человек и соизволил посетить забытые стены.

Цель его визита в тюрьму строгого режима определенно была не по статусу и не соответствовала его генеральскому чину и высокому материальному положению. Для таких походов у него хватает подчиненных - бегунков, решал всех его проблем. Но для сурового мужика было дело чести самому наказать попутавшего берега бывшего партнера. Возомнившего, что он безнаказанно может перейти дорогу самому Буровому.

Герману услужливо открыли массивную дверь карцера.С ходу в нос ударил смрад и зловонье облезшего туалета и обшарпанных стен. Место это - хуже клетки для животных.

Но строгие черты мужчины никак не реагировали на внешние раздражители. Он, словно холодная и мрачная скала, надвигался вовнутрь. Тень его массивной фигуры ползла по грязному полу до самых ног осужденного.

Обессиленный мужчина в оборванной футболке и спортивных штанах валялся без сознания на полу карцера. Свежие раны от рассечений и многочисленных ударов неровными мазками украшали мессиво, в котором сложно было найти лицо.

Герман молча махнул одному из солдатов за спиной. Тот сразу засуетился и вернулся с ведром воды. Боязливо прошел мимо генерала, боясь задеть его случайно плечом,и бесцеремонно выплеснул на искалеченную жертву содержимое ведра.

Тайсон резко закашлялся, дернулся в конвульсии и открыл припухшие глаза с круглыми фингалами. Покрасневшие зрачки с трудом различили визитера. Прошлись с кожаных туфель по брюкам и пиджаку и, наконец, достигли лица своего палача. Истерзанный мужчина с трудом сфокусировался на знакомых с детства жестоких чертах бывшего товарища. И, когда до него дошло, что перед ним Герман, судья вершающий лишь свой самосуд, его зрачки вмиг расширились, заполняя веки и грозясь лопнуть от напряжения.

– Пожалуйста... пожалуйста...- заскулил бесславно осужденный и медленно пополз к ногам Бурового, превозмогая боль в сломанных ребрах.

Герман криво усмехнулся, скорее пренебрежительно оскалился, глядя, как некогда сильный товарищ, как он считал, его верное плечо, превратился в слизняка и убожество. Нет ничего слаще, чем ломать людей. Наказывать за предательство. Очищать землю от таких ничтожеств.

– Герман, умоляю... ты ведь знаешь, у меня не было выбора...

– Теперь он у тебя есть,- проговорил глухо генерал.

Буровой обернулся к конвоиру, махнул ему рукой. Отдал немой приказ. Тот ни секунды не колебался. Герман щедро платит за выслугу, а его приказ - рутинная работа.

Поэтому, военный вытащил зековскую заточку и подошел к избитому пленнику, корчившегося в ногах генерала.

– Пожалуйста, Герман, мы с тобой с первого класса вместе. Пожа...

Конвоир присел на корточки и выверенным четким движением всадил острый нож в шею Тайсона, прямо в яремную вену . Кровавая лужа, вытекающая из смертельной раны затопила пол камеры. Устойчиво выраженный запах смерти перебивал зловонье карцера.