Расплата за кристалл
Шрифт:
Несмотря на то что наутро синяки заняли все пространство от ключицы до ключицы и доставляли боль даже при попытке выпить утреннее какао, Йорик вышел из дома в прекрасном расположении духа.
Обычный туман не казался ему продолжением вчерашнего смога, танец уборочных машин вокруг центральной клумбы района не выглядел способом понравиться мэру города, жившему в полуквартале от дома Йорика.
Распотрошенная шоколадка на тротуаре, спящий на скамье пьяница, помет чаек на перилах большой лестницы, ревущий старым движком вагенбас и полицейские сирены в соседнем квартале – ничто не мешало Йорику
Ну и, конечно, зарплата. Из того, что ему обещал мистер Рискин, Йорик понял, что ему станут платить триста-четыреста рандов, именно столько зарабатывали на побережье аниматоры.
Как и обещал мистер Рискин, на крыльце зданий компании Йорика ожидал сотрудник, который с ходу опознал новичка и, сунув ему в руки электронный жетон, сказал:
– Это тебе на первое время, через пару недель получишь постоянный.
И убежал. Йорик его даже запомнить не успел, поскольку долго рассматривал временный пропуск с красивой голограммой. И самое главное, с его полным именем: Джонатан Уокер Крайчек.
Так его еще никто не именовал, кроме клерка, выдававшего свидетельство о рождении.
В гимназии, ограничивались более коротким написанием: «Дж. Крайчек» или «Джонатан У. Крайчек». И на этом все. А ему хотелось уважения, ведь других в гимназических документах величали иначе, например, Альберта Насси, красавца и спортсмена, который недавно разбил ему лицо, именовали не иначе, как «Альберт Насси Второй», а иногда дописывали: «из рода Каттлеров Монровии».
На проходной охранник сказал, что Йорику надо подняться на третий этаж в раздевалку, где ему укажут его шкафчик.
Йорик кивнул и, пройдя к уже знакомым лифтам, в одиночестве поднялся на третий этаж. Там, повертев головой, интуитивно выбрал верное направление и в бытовом секторе получил от сонного старшины картинку-переводилку, которую следовало приклеить чуть выше рукоятки.
Номер шкафчика Йорику достался «восемнадцать-восемнадцать». Именно на его дверцу следовало приклеить «солнечную сливу» – так было написано на обратной стороне переводилки. Хотя Йорик, сколько ни приглядывался, не смог разобрать на картинке ничего похожего на «игвариус селестида» – так по-научному называлось это жгучее растение.
Йорик уже дошел до поворота к своему ряду шкафчиков, когда сонный старшина вдруг очнулся ото сна и крикнул:
– Эй, парень!
И поманил Йорика пальцем.
Тот вернулся.
– Я чего позвал тебя. Если скажут, что в твой шкафчик нассали, не верь. Это был другой шкафчик.
– Что, простите?
– Ничего. Иди и располагайся. Можешь даже принюхаться – несет совсем с другой стороны.
16
Йорик ничего не понял, но на всякий случай стал принюхиваться, однако ничего такого не заметил. Обычная мужская раздевалка.
Единственное, что удивляло, – отсутствие людей. Хотя, возможно, он пришел слишком поздно, и все уже были «на объектах» или каких-то занятиях.
Однако едва он добрался до своего шкафчика, все разом переменилось, сразу с трех сторон послышались топот и громкие голос, и вскоре все промежутки между рядами шкафчиков оказались заполнены тремя видами пользователей.
Человек двадцать пять были одеты в форму, как у Йорика в свертке. Еще пара десятков были в мышиного цвета спортивных костюмах, насквозь пропитанных потом, другие два десятка крепких, высоких и накачанных немногословных парней в спортивных шортах и майках не обращали внимания на окружавший их гомон и принимали вспомогательные препараты, запас которых держали в своих шкафчиках.
Все три категории не пересекались, и каждая занималась своими делами.
Те, что в форме, обсуждали планы на вечер, с выпивкой и девушками.
«Спортсмены» говорили о результатах стрельбы, способах замедления дыхания и выравнивания сердечного ритма после тридцати километров марша.
«Качки» почти не разговаривали, обменивались лишь названиями стимуляторов, и это было похоже на консилиум биохимиков.
Йорик какое-то время вертел головой – так много информации о месте работы ему еще не поступало, но потом, очнувшись, смело приложил выданную карточку к замку, однако, едва дверца распахнулась, Йорик в ужасе ее захлопнул и, подперев спиной, снова стал озираться.
– Это в твой ящик нассали? – спросил какой-то парень, проходя мимо, и Йорику даже показалось, что вопрос адресован не ему.
Он сделал вид, что у него проблемы с обувью и так, согнувшись, простоял четверть часа, пока все не разошлись, после чего распрямился и помассировал поясницу.
Лишь убедившись, что поблизости никого нет, Йорик достал из кармана диспикер и сделал пару снимков содержимого шкафчика, после чего его закрыл и отправился к старшине.
– Сэр, прошу прощения, но у меня там возникли некоторые проблемы! – с ходу выпалил Йорик, представая перед старшиной с диспикером наперевес.
– Чего? Кто? Почему без доклада? – спросонья выпалил старшина и, вскочив, пару секунд с удивлением взирал на Йорика. Потом опустил глаза, осмыслил увиденное на экране диспикера и сказал:
– Так вот куда она подевалась…
Он снова взглянул на Йорика и, осторожно оглядевшись, уточнил:
– А ты не из этих?
– Нет, сэр, я сегодня здесь первый раз.
– Ну да, – кивнул старшина. – А больше никому не показывал?
– Нет, я тут никого не знаю.
– Ну пойдем, только ты не болтай, иди рядом молча.
– Конечно, сэр.
Вместе они вернулись к шкафчику, и Йорик снова отпер замок карточкой, после чего уступил место сержанту.
Тот еще раз огляделся, затем наклонился и вытащил кейс из прозрачного пластика с большой наклейкой, рекламировавшей товар, – ее-то Йорик и испугался от неожиданности, но теперь, успокоившись, смотрел даже с интересом.
– Вот хорошо, я-то уж думал: с концами, – сказал старшина, проверяя на замках пломбы. – А я пятьсот тридцать рандов отдал.
Убравшись к себе на пост и унеся кейс с упакованной «утехой для одиноких мужчин», старшина оставил Йорика одного, и тот смог наконец переодеться в так понравившуюся ему форму, а потом у того же старшины получил информацию, куда теперь направляться.