Расплата
Шрифт:
– Должно быть, теплоход, дыма не видно...пробормотал капитан и громко распорядился: - Ракету. Живо!
Оставляя дымный след, в небо взмыла тревожная красная ракета.
– Зажечь дымовую шашку!
– Контиро не хотел рисковать и принимал все доступные меры.
За борт полетел поплавок с шашкой. На поверхности океана набухло плотное облако белого дыма. Ветер понес его к далекому теплоходу.
Поползли минуты ожидания, но теплоход, видимо, не заметил сигналов "Понго", во всяком случае не отвечал.
– Еще ракету!
– бросил капитан, не отрываясь от бинокля.
Странное дело, ему показалось, что "Понго" медленно нагоняет теплоход.
Прошло с полчаса. Полчаса, до отказа насыщенных напряженным ожиданием и опасливой надеждой. Сейнер дал еще четыре ракеты и сжег три дымовые шашки, а теплоход не подавал никаких признаков жизни. Он все так же маячил на горизонте, но палубная надстройка стала видной уже целиком.
– Лопни мои глаза, если он не дрейфует по ветру!
– воскликнул молодой и горячий моторист Вада.
– Да, похоже,- согласился Контиро.- Этак часа через два мы его, пожалуй, нагоним. Наверное, тоже неладно с машиной.
– Лишь бы дали немного воды,- вздохнул матрос Сиего.
– На таких махинах всегда уйма воды. Чего доброго, а воды у них сколько хочешь,- заметил матрос Такаси.
– Это еще ничего не значит,- хмуро возразил морщинистый боцман Хомма, он же помощник капитана.
– Неужели могут отказать?- встревожился Сиего, нервно облизывая растрескавшиеся губы.
– Все бывает...- подтвердил боцман.- Есть капитаны, не признающие рыбаков за людей. Особенно нас, цветных. Этот даже не отвечает на сигналы. Плохой знак.
Сиего вопросительно глянул на Контиро. Капитан промолчал, он и сам думал так же. Теплоход не мог не заметить сигналов сейнера, значит, делает вид, будто не замечает. У этих людей, должно быть, нет сердца...
Тем временем более легкий "Понго" постепенно нагонял тяжелый, глубоко сидящий теплоход.
Уже открылась палуба, а еще через час капитан прочитал название: "Антей". Немного погодя он сумел различить и порт приписки: Салоники.
– Грек,- лаконично констатировал боцман.
– Ну и что?- не выдержал Сиего.
– Ничего,- пожал плечами боцман.- Но лучше, чем англичанин или западный немец.
– Странно, странно...- недоуменно пробормотал капитан.- На палубе пусто.
– А может, аврал в машинном отделении?
– предположил Вада.
– Скоро узнаем,- озабоченно обронил капитан и громко скомандовал:Шлюпку на воду!
Никогда ни одно распоряжение не исполнялось с такой быстротой.
– Шлюпка на воде!
– через какие-то две минуты доложил боцман.
– Хорошо! Поеду я. Со мной Вада, Сиего и хотя бы ты, Такаси. Да, Хомма! Брось в шлюпку, на всякий случай, кошку и канат.
Шлюпка быстро преодолела короткое расстояние между судами.
– Эй! Эй, на борту!
– окликнул по-английски Контиро. Все подняли головы, ожидая вот-вот увидеть перегнувшегося через поручни матроса, но борт, четко рисовавшийся на фоне неба, оставался пустым.
– Эй, эй! Эго-го!-во весь голос закричал капитан, но с тем же результатом.
– Оглохли они там, что ли?!-нетерпеливо проговорил Вада.Давайте все вместе.
– Эгой!
– рявкнули рыбаки.- Эгой, го-го!..
Теплоход не отзывался.
– Черт бы их побрал. Попробуем иначе,- вскочил Вада и гулко постучал в борт веслом.
Они подождали, но тишину нарушали только волны, плескавшиеся о борт судна.
– Что-то неладно у них,- заявил капитан.
– Взберемся, посмотрим. Может, надо помочь? Бросайте кошку!
Вада бросил кошку и подергал, она зацепилась крепко.
– Давай!
– приказал капитан.
Моторист ловко, как мартышка, вскарабкался на борт по тонкому линю и, перепрыгнув через поручни, ступил на палубу.
– Найди кого-нибудь и позови сюда!
– крикнул вдогонку капитан. Вада кивнул и скрылся, но вернулся быстро и, перегнувшись через поручни, недоуменно развел руками:
– Нет никого! Ни одного человека. Пусто!
– Так мне и казалось...- проворчал Контиро.
У него уже давно зародилось смутное предчувствие, что на корабле никого нет.- Тяни!
– крикнул он, привязав к линю канат.
Капитан не мальчишка, чтобы лазать по линю.
Вада закрепил канат, и капитан взобрался на палубу "Антея".
– Ты ходил вниз?
– Да! Я заглянул сначала в рулевую рубку, потом в машинное отделение. В радиорубку. И нигде никого. И куда только они делись? Не представляю! быстро и возбужденно ответил Вада.
– Посмотрим, посмотрим...- хмуро ответил Контиро. Он чувствовал себя определенно не в своей тарелке. Самовольно подняться на чужой борт - уже не слишком приятно, но к неловкости примешивалось что-то еще. Что именно - он понятия не имел. Но явно неладное, скверное. Это он чувствовал интуитивно. Немного подумав, Контиро перегнулся через перила:
– Эй, Сиего! Лезь сюда... Вот что, парни. Ты, Сиего, обшарь палубу и сходи в кубрик. Ты посмотри в машинном отделении. Да как следует и загляни в трюм. А я возьму на себя капитанскую каюту.
Контиро передумал. Прежде чем идти в капитанскую каюту, он решил заглянуть в рулевую рубку. Одно дело глаз моториста, другое - капитана. Рулевая рубка может поведать многое опытному моряку.
Вада сказал правду: там никого не было. Незакрепленный штурвал тихонько поворачивался, шевелился, как живой, от ударов волн по рулю. Контиро испытывающе осмотрелся, но ничего особенного не приметил: рубка как рубка, немного грязноватая. Впрочем, на греческих судах это явление не редкое. Шагнув к штурвалу, он споткнулся о что-то мягкое. На полу кучкой валялась одежда.