Расплата
Шрифт:
Марат бегал до темных кругов перед глазами, до сбившегося дыхания и боли в мышцах. И лишь тогда его стало отпускать. Лишь тогда стройный силуэт девчонки, ее бархатистая, до невозможности сладкая кожа, которую он вылизал всю вдоль и поперёк, ее мягкие и такие податливые губы перестали казаться настоящим наваждением. Лишь тогда он смог остановиться, вздохнуть и стряхнуть с себя весь сегодняшний вечер. Мысли стали проясняться, позволяя думать и рассуждать хладнокровно. Как он привык, а не под напором непонятных и совсем необъяснимых чувств.
В конце концов ничего страшного не случилось. Просто ее девственность стала открытием. Этаким сюрпризом,
Он развернулся и медленным шагом пошел к дому. Рядом, словно тени теней, скользили невидимые телохранители. Идеальные, вышколенные машины для убийств. За этих ребят шли настоящие сражения, а гонорары в их контратак достигали небывалых высот. Дороже всех ему обошелся командир, но он того стоил. А в голове тем временем всплыл совершенно иной контракт. Малышка так отчаянно за него сражалась, а в результате попросила лишь безопасности своей семьи. Хотя могла все что угодно. И это не укладывалось в голове у Марата.
Он никогда не чувствовал себя сволочью, даже когда поступал как последний мерзавец. Но сегодняшний вечер стал неприятным открытием. Хотя возможно он просто стареет. Мысли об этом окончательно испортили ему настроение. Ворвавшись в дом, он взлетел по ступенькам, вошел в кабинет и погрузился в дела. Это отвлекало и от неприятных мыслей, и от самокопания. За окном медленно загорался рассвет.
Девушка очнулась, как только машина остановилась. Выскочила, даже не попрощавшись, и стремглав бросилась в дом. Словно родные стены могли ее защитить. Но это была лишь иллюзия. В мире существуют такие чудовища, от которых ничто не спасет. И она имела несчастье в этом убедиться.
Между ног пекло, и каждое движение отдавалось болью. А ведь этот монстр даже не довел дело до конца. Хотя мог порвать, как тузик грелку. Но почему то не стал. Побрезговал? Или что? Впрочем не важно? Думать об этом не входило в ее планы, а уж сожалеть и подавно. От незавершенного полового акта она не получила совершенно никакого удовольствия. И даже не представляла, как сможет выдержать подобное снова. При одной мысли об этом к горлу подкатывала тошнота.
Теплый душ помог снять напряжение. В доме все спали, но от такого соблазна в этот раз она не смогла отказаться. Поэтому делала все максимально быстро и тихо. После проскользнула в свою комнату, завернулась комочком в теплое одеяло и заскулила. Поплакать было просто необходимо. Нервное потрясение не прошло бесследно и грозилось вылиться в настоящую истерику. А этого она допустить не могла. В их доме стены тонкие. Что если мама заподозрит неладное и начнет расспрашивать. Врать и уворачиваться перед самым родным в мире человеком, не хотелось. Да она бы и не смогла. Вывалила бы все как на духу. А вот это уже очень плохая идея. Не следует матери ни о чем знать. Она справиться с этим сама. Уверена, все получится.
В какой-то момент тихий жалобный скулёж перешел в едва слышные всхлипывания, а вскоре девушка окончательно заснула. Молодой, здоровый организм брал свое и всеми силами стремился выплыть наружу. Может быть поэтому плохие сны ей сегодня не снились. А проснулась она выспавшейся и бодрой. На какой-то момент даже показалось, что все случившееся ей просто померещилось. Ровно до тех пор пока не просигналил телефон, принимая сообщение.
Неизвестный
— Доброе утро, маленькая! Как спалось?
Первым порывом было отбросить телефон лучше в окно или хотя бы выключить. Но что это изменит. Врага надо встречать в лицо. Поэтому девушка быстро набрала короткое сообщение.
— Что вы хотели?
Ответ последовал незамедлительно.
— Тебя, малышка!
И она была готова поклясться, что за этими словами ей мерещиться его хищная улыбка. Вздрогнула, но сдаваться не собиралась.
— Когда?
Лучше знать наперед, что тебя ждет, чем теряться в неизвестности и догадках. В этот раз ответ какое-то время не приходил. То ли мужчина отвлекся от их переписки. Что было очень вероятно. То ли задумался, что совсем не вязалось с реальностью. Но от последующего вопроса у нее вспыхнули щеки и кажется сердце застучало быстрее.
— Как твое самочувствие?
Вот уж об этом она с ним секретничать точно не подписывалась.
— У меня все нормально.
Пусть не думает, что тот вечер оставил шрамы в душе. Она просто забудет все как страшный сон. Недолгая пауза и очередное сообщение расчертившие ее жизнь на «до» и «после»:
— Хорошо. Тогда вечером за тобой заедут. Будь готова.
Хотелось съязвить в ответ или сказать что-нибудь злое. Но толку от подобной ребячливости никакого. Все они здесь взрослые люди, поэтому так и стоит себя вести.
— Я поняла.
Не удержалась и спрятала телефон под подушку. Все-таки она еще такой ребенок. Хотя вот вчера кажется стала женщиной. Эпичность того момента конечно зашкаливала. Никогда, даже в самых невообразимых фантазиях, она не думала, что все будет так. Жестко, бездушно, унизительно. По губам скользнула горькая ухмылка, а на глаза навернулись непрошеные слезы.
Ничего, она справиться. Обязательно. Рано или поздно все закончится, довольный зверь, натешившись вдоволь с невинной жертвой, вновь вернется в логово. А она… Она будет свободна. Нужно только запастись мужеством и пройти сквозь все выпавшие испытания с высоко поднятой головой. И она была уверена, что у нее все получится.
Весь день Марат чувствовал себя как на иголках. Не мог толком ни на чем сосредоточиться и вообще творил черти что. Это на него совсем не походило и самое главное ему совсем не нравилось.
Весь день мысли крутились только вокруг несносной девчонки. И несколько раз он подлавливал себя на мысли, вернее нестерпимом желании, отправиться к ней немедленно. Но конечно же так не делал. От чего настроение портилось быстрее, чем небо перед грозой. Сотрудники фирмы, и до этого боявшиеся грозное начальство, сегодня вообще старались не отсвечивать. Но тем кто все-таки попадал под горячую руку, доставалось сполна.
Марат понимал, что ему нужно просто спустить пар. Незавершенное вчера копилось в теле острым напряжением. Ему нужно просто взять и трахнуть эту малышку. Погрузиться в ее сладкую узкую дырочку, задвигаться жестко и быстро и наполнить ее до краев. Даже просто мысли об этом вызывали горячую волну, приливающую к его мужскому достоинству.
Целый день, целый долбанный день он никак не мог расслабиться. Такого с ним наверное не случалось с тех юных лет, когда гормоны с огромной силой ударяют в голову, и все лица женского пола начинают восприниматься не иначе как сексуальные объекты. Дурдом короче какой-то! Ему ведь уже тридцать семь. Да на эрекцию он никогда не жаловался, но и мог легко подавить свое желание, если того требовали дела.