Расплата
Шрифт:
– Почему Масуд не отправился прямиком ко мне? У меня больше возможностей добыть информацию, которая его интересует.
– До меня проще добраться. А по телефону такие важные вещи не обсуждаются.
– Думаешь, дело лишь в этом?
– Ты намекаешь, что у Масуда был повод считать тебя ответственным за похищение?
– Он знает, что ты не станешь ничего делать без моего ведома. Я руковожу всеми операциями. Тем не менее, когда похитили дочь его хозяина, он обратился к тебе. Что-то здесь не сходится.
– Не понимаю.
– Его действия нелогичны.
– А какие действия могли бы считаться логичными? – спросил Икбал.
– Если бы он обратился прямо ко мне, не возникло бы никаких сомнений в его искренности.
– У меня их и так нет. – Икбал подивился подозрительности Джата. – Фрэнк д’Круш попросил Масуда провести расследование, и я оказался наиболее доступным источником информации. Добраться в Карачи проще, чем в Лахор. А я, если понадобится, могу послать к тебе агента и обменяться информацией за несколько часов. Не стоит во всем искать подвох, друг мой.
– Все равно что-то здесь не так, и я намерен выяснить, что именно.
– Кто-то планирует операцию в Лондоне?
– Не знаю. Я навел справки, это маловероятно. Близится Олимпиада, и службы безопасности держат ухо востро. Только самым крупным организациям под силу что-то провернуть, но не мелким группировкам. Я на девяносто девять процентов уверен, что наши люди к похищению непричастны.
– Значит, так и скажем Анвару Масуду, – кивнул Икбал. – Его, а точнее, Фрэнка особенно беспокоит один момент: похитители не выдвинули никаких требований. Я имею в виду, финансовых. Они требуют нечто абстрактное, и Фрэнк совершенно сбит с толку, потому что не представляет…
– Абстрактное? – перебил его Джат. – Что за чушь? Похитители – самые алчные из всех преступников!
– Они просят, чтобы Фрэнк «проявил искренность».
– Что?! – опешил Джат. – Не нравится мне это.
– Фрэнк и сам не понимает, на что они намекают. Он боится, что кто-то хочет подорвать его влияние. Его источники среди индийских партнеров сообщают, что те не вызывают беспокойства, поэтому он, естественно, переключился на более опасных союзников.
– Это он нас такими считает? Так и сказал – «опасные союзники»?
– Нет, это мои слова. Возможно, мне следовало сказать про союзников, вовлеченных в рискованные операции по всему миру и обладающих достаточными связями, чтобы организовать похищение его дочери в Лондоне. Прошу прощения, если ввел тебя в заблуждение.
– Нужно докопаться до истины. – Джат был расстроен, что не удалось получить компромат на Фрэнка.
– Разве мы уже не докопались? Фрэнк попросил нас навести справки, ты выяснил, что наши люди не проводили никаких операций, выходит, нам можно умыть руки. Может, какая-то местная банда просто решила подзаработать на похищении дочери миллиардера?
– Ты сам сказал, что за четыре дня они не выдвинули финансовых требований. Единственное их требование было странным и абстрактным. Надеюсь, ты понимаешь, что любой удар по Фрэнку – это вероятный удар по нам?
– Ключевое слово – «вероятный». – Икбал понял, что очень кстати упомянул «проявление искренности».
– И отвечая на твой вопрос: нет, мы не докопались до истины, – покачал головой Джат. – Мы как плоский камушек, который скачет по поверхности глубокого мутного озера.
На Бетнал-Грин-роуд было совсем темно. В такие дни небо лишь немного светлеет утром, а потом почти не меняется. Мерси и Пападопулос сидели за столиком в «Э. Пеличчи» и пили крепкий сладкий чай. Расположившийся напротив Нельсон уплетал яичницу с беконом, сосисками и фасолью. Помещение озарял мягкий желтоватый свет, из-за чего казалось, что на улице уже наступила глубокая ночь. От кассы к кухне поверх их голов непрерывным потоком неслась итальянская речь. Мерси прикрыла лицо ладонью и на мгновение представила, что она далеко отсюда.
– Нет, вы слышите? – фыркнул Нельсон. – У меня от них уже башка трещит!
Мерси лишь передернула плечами:
– Ближе к делу, Адмирал.
– Говорю же, такая толкотня тут последние два часа, и это еще цветочки! Понимаете, что это значит? Джо Ширинг вышел на охоту.
Нельсон выдержал паузу для пущего драматизма и навернул еще яичницы. Мерси убрала руку и исподлобья посмотрела на него.
– Адмирал, не тяни, дело важное. Мы не можем позволить себе терять время.
– Они ищут двух придурков, кинувших банду Арчибальда Пайка из Бермондси. Слыхали о таком?
– Как же не слыхать, – подтвердила Мерси. – Он крупная рыба. Что значит «кинувших»?
– Сам я с Пайком незнаком, мне все рассказали ребята Джо. Говорят, те двое застрелили Джека Обера и Вика Скалли и увели предназначавшиеся Джеку пять кусков. Попутно хлопнули еще двоих и прихватили какой-то товар, принадлежащий Пайку.
– Что еще за товар? – спросил Пападопулос.
– Без понятия, – ответил Нельсон с невинным видом. – Мой осведомитель тоже не в курсе.
– А как звать этих двоих беглецов? Уж не Бонни и Клайд, часом?
– Бритый и Дэн. Немногим лучше.
– Судя по имечку, у первого побрита голова, как и еще у миллиона лондонцев, – вздохнул Пападопулос.
– Есть у него и приметная черта. Татуировка в виде паутины на шее и правой щеке.
– В старости будет жалеть, что сделал ее.
– Хотите поглядеть на тату – торопитесь. С него живьем кожу сдерут, если поймают.
– А второй парень?
– Бывший медбрат. И гомик.
– Лично проверял? – сверкнула глазами Мерси.
– Чем меньше людей будут знать о наших находках, тем лучше для следствия, – сказал Саймон Дикон старшему суперинтенданту Мейкпису и Мартину Фоксу.
– Мы стараемся облегчить вашу работу, – включилась в разговор Джойс Хантер. – С момента покушения за Фрэнком д’Крушем установлено наблюдение. Мы отслеживаем его передвижения, телефонные звонки, интернет-трафик, проверяем содержимое его мусорного ведра и наблюдаем за людьми, с которыми он встречается. Из рапортов следует, что никто из похитителей не связывался с ним напрямую. С другой стороны, д’Круш следует указаниям преступников и держит язык за зубами.
В комнате воцарилась тишина. Похоже, совещание зашло в тупик.