Расплата
Шрифт:
– Это не забота, - цинично бросила я, обрывая его на полуслове.
– Просто не хочу, чтобы ты завтра начал пускать сопли пузырями и чихать от простуды на каждом шагу, задерживая всю группу.
– Врёшь, - добродушно ответил он.
– Это именно забота. Ты добрая, тебя глаза выдают. Кстати, они у тебя очень красивые. Давно не видел такого светлого оттенка серого цвета...
– Ты, милок, молись, чтобы дожить до утра и увидеть серое, предрассветное небо, а не мои серые глаза, - опять не дав ему закончить фразу, язвительно ответила
Сев на высокий валун, я вытащила из-за спины ятаган и, положив его рядом, замерла, наблюдая за тем, как сумерки уступают место ночи, и прислушиваясь к малейшим шорохам.
Но воспоминания вернулись вновь и я с болью подумала: "Прости меня, Олежка, что за мою измену и глупость, ты поплатился своей жизнью! Я себе этого никогда не прощу, и Красс заплатит за твоё убийство собственной жизнью!". Но от этих обещаний легче не становилось.
"Какая же я была непроходимая идиотка тогда! Я даже искала утешение в объятиях того, кто убил моего мужа!". Сердце болезненно сжалось, когда я вспомнила похороны Олега и то, как Красс не отходил от меня. Тогда я ещё не знала всей правды, и мне даже в голову не приходило, что он виновен в том несчастном случаи, который якобы случился.
Лишь спустя два месяца я узнала, что Олег не просто попал в аварию, а что она была спланирована. Но перед этим я узнала то, что шокировало и испугало меня. "Хотя тот памятный весенний месяц запомнило всё человечество, потому что наша жизнь перевернулась. Я просто узнала правду чуть раньше, чем все люди".
Та ночь, когда я всё узнала, до сих пор помнилась мне в мельчайших подробностях. Лёжа рядом с Крассом, я не могла заснуть. Меня тревожило чувство вины. С момента смерти Олега прошло чуть больше месяца, и я тосковала по нему всем сердцем, но и не могла отказаться от встреч с Крассом, а это было неправильно.
"Я самая натуральная, похотливая шлюха. Мой любимый муж умер, а я кувыркаюсь со своим любовников в постели. Надо немедленно прекратить эти встречи. Пусть хотя бы полгода пройдёт. Если я на самом деле нужна Крассу, он поймёт меня и подождёт, пока я приду в себя. А если нет..." - дальше я боялась думать, страшась уже и его потерять. Но чувство вины перед Олегом было сильнее, поэтому я собралась духом и пробормотала:
– Красс, я хочу тебе кое-что сказать.
– Что?
– он навис надо мной, а одной рукой начал водить по телу.
– Я хочу уехать к матери в Пермь.
– Зачем и на сколько?
– требовательно спросил он.
– На полгода, - тихо ответила я и когда увидела, что его глаза сузились, быстро затараторила: - Это неправильно, что Олег умер, а мы тут с тобой наслаждаемся жизнью. Я не могу так! Я чувствую себя шлюхой! Олег заслуживает того, чтобы я скорбела о нём. Пусть хотя бы полгода пройдёт...
– Об этом не может быть и речи, - отрезал он, не дав мне договорить.
– Я запрещаю тебе уезжать.
– Что?!
– я изумлённо посмотрела на него, а потом меня затопила волна негодования.
– А я тебя не спрашиваю - можно или нет, а ставлю в известность! Я еду и точка! Это не обсуждается!
– Нет, ты не едешь, - безапелляционно заявил он.
– На пару дней я мог бы тебя отпустить, и то, только со мной. Но о сроке в полгода не может быть и речи.
– Хм, посмотрим! Я сама себе хозяйка!
– воскликнула я и попыталась вскочить с кровати.
Но Красс мгновенно схватил меня и, уложив назад, тихо произнёс:
– Через неделю может начаться хаос, и я не знаю, сколько он продлится. А я хочу быть твёрдо уверенным в твоей безопасности, поэтому никуда не отпущу.
– Какай хаос?
– оторопело спросила я, потому что его голос звучал угрожающе, и я не понимала, что это может значить.
Он больше минуты пристально смотрел мне в глаза, а потом сказал:
– Мы объявим людям о своём существовании.
– Не поняла... Кто мы? И что значит, объявим?
– я непонимающе смотрела на него.
– Мы, это вампиры...
– Ой, Красс, не смеши меня!
– я улыбнулась, перебив его.
– Если я пишу книги на эту тематику, то это совсем не значит, что я поверю в реальное существование вампиров! Ну какой ты вампир? Нет, конечно, если бы ты лежал в кровати с девушкой лет восемнадцати, то может она бы тебе и поверила, но я-то не верю в эти сказки!
– Ты когда-нибудь видела меня при свете дня?
– небрежно поинтересовался он.
– Хм, не видела, - подумав, удивлённо ответила я, но тут же нашла оправдание.
– Но, наверное, просто ты занят в это время делами.
– А температура моего тела не пугает тебя?
Он на самом деле иногда казался ледяным, но стоило подержать его за руку, или прислониться к нему, и он согревался, поэтому я всегда списывала это на плохую циркуляцию крови.
– А сердце ты моё слышала когда-нибудь?
– не унимался он.
– Не задавалась вопросом, почему всегда, когда ты пыталась положить мне голову на грудь, я сразу менял позу?
Он на самом деле вёл себя именно так, но я думала, что может ему просто не нравится так лежать. В тот момент рука сама собой потянулась к его груди, но уже в следующее мгновение я испуганно забиралась в угол кровати, потому что он привёл последний и самый веский аргумент. А именно - оскалился, и я увидела клыки, которых всего минуту назад не было.
– Шутка не очень смешная, - промямлила я, когда смогла взять себя в руки, всё ещё не веря в происходящее.
– Перестань меня пугать.
– Это не шутка и я на самом деле вампир, - спокойно ответил он.
– И нам надоело прятаться от вас и жить в тени, поэтому мы приняли решение заявить о своём существовании. Правда, перед этим проделали большую работу, чтобы не сильно испугать людей. И ты, кстати, тоже неплохо поработала на создание нашего положительно имиджа.