Расплатиться свинцом
Шрифт:
— Я лучше зайду после…
— Да-да, — проговорила девица в строгом деловом костюме, перебирая бумаги, — сам сегодня не в духе. Впрочем, как обычно.
И вот я уже в кабинете.
Молочно-соляной магнат оказался дородным мужчиной лет пятидесяти, с военной выправкой. Безымянный палец его правой руки обнимало широкое обручальное кольцо самоварного золота, слегка потертое.
«Интересно, снимал ли он это кольцо во время своих забав с Норой?» — подумала я.
— Вы по какому вопросу? — неожиданно строгим голосом осведомился Сахаров. И тут же хлопнул
Предложив мне стул, Семен Поликарпович уставился на меня, ожидая начала разговора.
Я вкратце обрисовала ситуацию, не вдаваясь в подробности.
Намекнула на криминал.
Особо отметила, что не собираюсь его шантажировать.
Дала понять, что Нора, при всех ее положительных качествах, человек довольно опасный.
Наконец, очень тактично коснулась интимной стороны вопроса.
— Все мы устаем, все мы люди, всем нужна разрядка, — участливо проговорила я. — И если человек такого ранга, как вы, утомленный стрессами и перегрузками, позволяет себе немного побыть тем, кем ему хочется, — я не вижу в этом ничего зазорного.
— Да, но люди-то что подумают, если кто узнает? — зыркнул на меня своими пронзительными серыми глазами Сахаров. — Стыда потом не оберешься. Опять же жена… Дети… Внуки…
— Есть основания полагать, — нагнулась я к нему, — что во время ваших… встреч, так сказать, велась видеозапись.
Сахаров тяжело вздохнул.
— Этого мне еще не хватало, — пробормотал он. — Я столько ей платил, сколько мой заместитель не получает и никогда не получит.
— Люди бывают неблагодарными, — поддакнула я. — Вы давно видели Нору?
— Неделю назад, — ответил Сахаров. — Обычно мы встречаемся по четвергам, но в этот раз она мне не позвонила. Раньше такого не бывало.
Мы условились, что, если Нора вдруг объявится, Сахаров даст мне знать.
Из кабинета я вышла, весело улыбаясь, и вдруг заметила нацеленные на меня удивленные взгляды секретарши и двух подчиненных, ожидавших аудиенции.
Очевидно, из директорского кабинета было принято вылетать как пробка, вытирая пот со лба и глотая валидол. Завидев мою нормальную физиономию, двое подчиненных ринулись к двери, отталкивая на ходу друг друга. Но тому, кто все же запрыгнул в кабинет первым, не поздоровилось. Едва за ним захлопнулась дверь, как раздался зычный крик господина Сахарова:
— Да тебя, говнюка, давно пора поганой метлой гнать! Распустились тут совсем!
Очевидно, о моем появлении тут еще долго будут ходить легенды. Но ведь я не работала под началом Семена Поликарповича!
По дороге ко второму человеку, названному мне Жанной, я думала о превратностях мужской психики. Тема столь же обширная, сколь и загадочная.
Впрочем, сексуальный парадокс, с которым я столкнулась в лице Сахарова, объяснялся довольно просто. Человек, облеченный большой властью, на самом деле жаждет повиновения. Он хочет снова стать ребенком, хочет, чтобы его шлепали и наказывали, ругали и тютюшкали.
Не знаю, все ли в порядке было с поощрениями
Второй из клиентов Норы оказался под стать Сахарову.
Это был начальник строительного кооператива Роман Орлов. Когда я вошла к нему в кабинет, он занимался тем, что катал по столу свернутую вдоль и перехваченную резинкой пачку долларов, напоминающую в таком виде толстую фотографическую пленку.
— Кредит, — проговорил он, поймав мой удивленный взгляд. — Беспроцентный и безвозвратный. Ну что, прямо здесь начнем, а закончим у меня? Ты не думай, я человек тихий…
Очевидно, он неправильно меня понял. Когда я говорила с ним по телефону, в трубке все время что-то трещало, и какую-то часть фраз Орлов вообще мог не расслышать или неправильно истолковать.
«Наверное, он подумал, что меня прислала Нора, — догадалась я. — Для замены».
Вопрос прояснился в течение одной минуты. Мне показалось, что Орлов был слегка разочарован. Наверное, во мне и впрямь было что-то такое, если в «Камилле» меня пометили в формуляре соответствующей буквой, обозначавшей девушек, работающих «мамами».
— Куда-то подевалась, — развел он руками, — не звонит, не приходит. Мы виделись по вторникам, а теперь как в воду канула.
Орлов отчасти походил на Сахарова, но тут был другой повод для сексуальных игр подобного рода: иллюзия безопасности. Что такое сейчас строительные кооперативы, я думаю, объяснять не надо. Деньги, заказчики, конкуренция, мафия, государство — у кого хочешь крыша поедет. Вот и расслабляются люди как умеют.
Некоторые умеют только так. А если уж есть спрос, найдется и предложение.
— Знаете, а я ведь чувствовал что-то такое, — неприятно скривившись, произнес Орлов, когда я высказала предположение, что во время его встреч с Норой велась тайная видеосъемка.
— Каким образом?
— Знаете, Нора словно бы позировала, — беспомощно улыбнулся Орлов.
Ему было и горько, и приятно вспоминать минуты, проведенные рядом с платной подругой, даже если она его, что называется, «использовала».
— Она вела себя так, словно играла перед публикой, — наконец нашел он слова. — Раньше это тоже была игра, — а как бы вы еще назвали такую картину: начальник строительного кооператива в голом виде сидит на горшке, а Нора с ремнем в руке грозит ему наказанием за плохое поведение. Но мы играли вместе, понимаете? А тут я почувствовал какое-то разделение, отчужденность…
— Именно в последний раз?
— Да, — Орлов закрыл лицо руками. Мне показалось, что он сейчас расплачется, но строительный магнат быстро взял себя в руки. — Если она захочет меня шантажировать, я не вынесу.