Расплетин
Шрифт:
25 августа 1908 года у них родился сын. Назвали его в честь деда Александром.
А через несколько лет у Шуры появились младшие братья — Дмитрий и Николай, умерший в раннем детстве.
О своем происхождении Александр Андреевич Расплетин в 1964 году писал так: «Отец — Андрей Александрович имел звание “купеческий сын” и торговал в магазине деда, купца III гильдии, готовым платьем».
С ними также жил брат Марии Ивановны — Борис Константинович — отставной прапорщик, бухгалтер, известный всему Рыбинску водитель пожарной машины, у которого Александр еще в школьные годы научился премудростям вождения автомобиля.
Детство. Школьные
Детство Александра было обычным для тех лет. Летом пропадал он на речке Черемухе, которая протекала через Рыбинск и впадала в Волгу. По вечерам любил разглядывать картинки в журналах «Нива», слушать рассказы матери и ее брата, рассказывавшего о технических новинках. Непознанное притягивало его как магнит.
После октября 1917 года в Рыбинске, как и по всей России, началась новая жизнь. Ломка старого режима наталкивалась на ожесточенное сопротивление контрреволюции, эсеров и меньшевиков. Спекулируя на голоде, они неоднократно пытались поднять против советской власти городское население.
В декабре в городе начались погромы и грабежи. По предложению большевистской фракции исполком Совета 23 января 1918 года направил в Петроград в Военно-морской революционный комитет (ВМРК) телеграмму с просьбой выслать отряд матросов для ликвидации беспорядков. Николай Подвойский по согласованию с Лениным дал указание отправить в Рыбинск отряд матросов Балтийского флота, во главе с председателем ВМРК Иваном Вахрамеевым. 26 января отряд прибыл в город.
Весть о моряках-балтийцах разнеслась мгновенно. 26 января 1918 года в три часа дня на митинге в честь прибывших матросов Шура Расплетин с друзьями жадно слушали выступление председателя Совета рабочих и солдатских депутатов. Когда объявили, что в воскресенье, 27 января, в пять часов вечера у здания новой биржи матросы сводного морского отряда устраивают митинг, мальчуган решил обязательно пойти. Многое в тех речах для Шуры было тогда непонятно, туманно.
В июле контрреволюция через белогвардейскую организацию «Союз защиты Родины и свободы», возглавляемую эсером Борисом Савинковым, сделала попытку свержения советской власти во многих городах страны, в том числе и в Рыбинске.
Мятеж начался в три часа ночи 8 июля 1918 года. Белогвардейцы захватили Мыркинские казармы, здание Коммерческого училища и под прикрытием пулеметного и оружейного огня стали продвигаться к центру города. Они намеревались захватить артсклады, занять железнодорожный вокзал, отрезать красные казармы, занять почту, телеграф, телефонную станцию, банк, здание биржи и разгромить Совдеп и ЧК.
Но эти планы были сорваны прибывшим отрядом матросов И. И. Вахрамеева. К полудню 9 июля мятеж был подавлен.
Те июльские дни оставили горький след в жизни Шуры Расплетина — он лишился отца, который был ошибочно принят за брата Константина Александровича, имевшего отношение к мятежу. Вот как Расплетин излагал эти события в автобиографии, составленной 5 сентября 1950 года:
В 1918 г. после Ярославского мятежа отец был арестован и подвергнут расстрелу. Однако он был только ранен и умер в госпитале, куда был доставлен солдатами. После тело отца было выдано матери для совершения обряда погребения. Фамилия отца в списках расстрелянных по постановлению ВЧК и опубликованных в местной печати не значилась. По словам матери, отца ошибочно приняли за его брата Константина, имевшего в Рыбинске собственный магазин и в то время куда-то сбежавшего. В дальнейшем брат отца был нэпманом, лишен избирательных прав и выслан в Горьковскую область, где умер в 1932 г.
После гибели мужа Мария Ивановна
В 1918 году Александр поступил в первый класс девятилетней школы им. А. В. Луначарского на улице М. В. Ломоносова, созданной на базе женской гимназии, где работал прекрасный педагогический коллектив.
Любовь Александру к точным наукам — математике, физике, химии привил Дмитрий Андреевич Семенов, впоследствии заслуженный учитель РСФСР, награжденный орденами Ленина и Трудового Красного Знамени.
Замечательный, вдумчивый педагог, своим отношением к детям он чем-то напоминал известного педагога Макаренко. К каждому ребенку он подходил индивидуально, стремясь найти в нем то, что позволяло бы раскрыть его потенциальные возможности. В Александре Расплетине он сумел увидеть его лидерские наклонности, стремление к новому, желание познать точные науки — математику, физику, химию. Он поддерживал увлечение Александра заниматься радиолюбительством, его стремление стать первым в своих начинаниях. Благодарность за это Расплетин сумел сохранить на всю жизнь.
Александр ходил в школу с удовольствием, хорошо учился, с азартом брался за любое дело. У него было много разных увлечений, но сильнее всего его манили путешествия, тягу к которым он почерпнул из журнала «Нива» и красочных рассказов своего дяди.
Где-то в середине 1962 года Расплетина, находящегося на полигонных испытаниях системы ЗУРО С-200, неожиданно вызвали на совещание в Москву. Это было в пятницу. Накануне стало известно, что доработанные по результатам облетов телеметрические блоки сбора и обработки информации для головки самонаведения (ГСН) системы С-200 успешно прошли заводские испытания на Рыбинском заводе приборостроения и готовы к отгрузке на полигон. Старые блоки были затарены, готовы к отправке, самолет был заказан. Поскольку совещание в Москве должно было состояться только в понедельник во второй половине дня, Расплетин решил совместить приятное с полезным — посетить завод, оформить приемку телеметрических блоков и посетить дорогие ему рыбинские места. Б. Ф. Высоцкого — ответственного заказчика по этим блокам уговаривать не пришлось, и рано утром в пятницу они вылетели в Рыбинск. Вот как об этом эпизоде писал военный журналист Владимир Ильич Гарнов в книге «Академик Александр Расплетин» (1990):
На аэродроме их ждала машина.
За окном зеленели поля. Вот вдали показался шпиль Преображенского собора, мост через Черемуху. Расплетин оживился:
— А я ведь и корабелом был. Где-то в шестом или седьмом классе решил пароход построить. Конечно, понимал, что в натуральную величину его не сотворишь, поэтому решил десятью метрами длины ограничиться. Набросал эскиз. Но одному верфь сооружать не под силу. Кликнул ребят из соседних дворов. Целую бригаду собрал.
— Вот когда у тебя организаторские способности проявились! И не подозревал, что ты с детства Генеральный… — поддел Б. Ф. Высоцкий
Расплетин будто не слышал:
— Трудились на совесть. По бревнышкам-каткам к Черемухе скатывали…
Расплетин быстро понял, что сотворить такое чудо им не под силу. Из своего первого юношеского увлечения он сделал вывод, впоследствии ставший одним из его жизненных кредо: «Всегда выбирай техническое решение, которое можно реализовать», — и он всегда придерживался этого принципа.