Распутин. Выстрелы из прошлого
Шрифт:
И началась драка - Тито против Недича и Михайловича, а те, в свою очередь, и против него, и против друг друга. Московские сербы, лондонские сербы, берлинские сербы ожесточенно резали друг друга. Хорватские усташи (к тому времени Хорватия стала независимым государством, впрочем, во всем зависящем от Германии) с особенным удовольствием палили в «московских» и «лондонских», но под шумок не брезговали и подстрелить какого-нибудь «берлинца». Поскольку ненавидели сербов как таковых, не делая идеологических различий, натерпелись за двадцать лет сербского террора. Конечно, во многом усташи перехватили через край, иногда устраивая форменную резню, и оправдания им нет, но нужно все же помнить, что ненависть к сербам не на пустом месте родилась…
А
Все эти отряды и отрядики (было еще несколько разновидностей помельче) гонялись друг за другом по многострадальной бывшей Югославии, все воевали со всеми. Тут же дралась на стороне гитлеровцев казачья дивизия генерала Краснова из белогвардейцев и советских военнопленных. В воинстве Тито кого только не было итальянцы, болгары, чехословаки, поляки, советский батальон из военнопленных, венгерский батальон и немецкая коммунистическая рота. Ноев ковчег какой-то…
По большому счету, это была не борьба партизан с карателями, а самая настоящая гражданская война. Дрались меж собой представители одной нации, дрались меж собой разные нации, да вдобавок деревня воевала против города. Это четко прослеживалось: к Тито примыкали в основном горожане, а четников и усташей поддерживали в основном крестьяне…
В 1944 г. советские войска вошли в Югославию и освободили Белград — после чего ушли из страны. На этом настаивал Тито, хотя и верный, казалось бы, друг Москвы. Вновь произошло то, что случалось уже не единожды: сначала сербы «выдоили» Москву (разве что на сей раз не царскую, а сталинскую), а потом Тито решил, что сам будет великим вождем и правителем…
Для начала он развернул массовые репрессии против четников генерала Михайловича расстреляли, а его солдат тысячами погнали под пулеметы. Вина многих из них заключалась исключительно в том, что против гитлеровцев они воевали на «неправильной» стороне…
Далее вновь возникла Югославия практически в довоенных границах, разве что на сей раз не королевство, а «социалистическая федерация». На деле - все же прежнее сербское королевство с некоронованным монархом Иосипом I. Несмотря на хорватскую кровь, «красный император» притеснял хорватов с несказанным наслаждением - при малейшем протесте напоминая, как они, мерзавцы, воевали на стороне Гитлера. В столице Хорватии Загребе снесли памятник национальному герою Хорватии, пану Елашичу, тому самому, что помог в 1848 г. подавить венгерский мятеж что хорватам, мягко говоря, не понравилось и симпатий к сербам опять-таки не прибавило…
После войны Тито пытался создать нечто напоминающее «великую державу» — так называемую Дунайскую федерацию, куда рассчитывал привлечь Болгарию, Албанию и всех прочих, кого удастся. Албанию подчинить себе удалось, но с остальными получилась промашка Сталин воспрепятствовал. Тогда Иосип крайне осерчал на Иосифа, провел чистку коммунистической партии и всех выявленных «агентов Москвы» загнал в концлагеря. Тамошние порядки гитлеровским уступали мало, разве что крематориев и газовых камер не было. Но погибли там многие тысячи…
До конца 80-х годов XX века социалистическая федеративная Югославия кое-как существовала, главным образом за счет экономической поддержки Запада. Но более всего ситуация напоминала подземный пожар. Такое частенько случается: сверху, на поверхности, никаких признаков беды, растут деревья и зеленеет травка, даже зайчики бегают и птички щебечут - но в глубине пылают пласты угля или торфа, и со временем огонь вырывается
Пока был жив Тито, руководитель властный и незаурядный, страна с грехом пополам оставалась единой. Но межнациональные отношения обострились (а впрочем, они с восемнадцатого года оставались такими), республики практически открыто спорили, кто за чей счет живет и все не без оснований обвиняли сербов в «колониализме». Еще в 1983 г. хорватский ученый Бибер, выступая перед группой ученых в Загребе, заявил, что если нынешние процессы распада будут продолжаться, страна превратится во второй Ливан. Западный специалист по Югославии Сабрина Рамет тогда же пессимистично писала: вопрос заключается только в том, сколько времени осталось до начала нового кровопролития меж сербами и хорватами…
Умер Тито, разделился на пятнадцать государств СССР и грянуло…
Впрочем, начиналось все мирно. В 1991 г. две самые культурные и цивилизованные области Югославии, Хорватия и Словения, объявили о выходе из федерации и провозгласили независимость. Белград по привычке реагировал как надлежит колонизатору: послал в Словению внутренние войска, армейские части. Но признанная международным сообществом Словения оказала сопротивление, и сербам пришлось отступить. Ненадолго, впрочем. О создании своего государства объявили албанцы из Косовского края. Кое-кто до сих пор видит в этом «происки НАТО». Однако вряд ли стоит сваливать все на «происки» - достаточно вспомнить, как зверствовали в Албании сербы в 1913 г., как во время Второй мировой албанцев «умиротворяли» штыком и пулей сербы самой разной политической ориентации, как в 1981 г., уже при социализме, разгоняли танками демонстрации протеста в Косово…
Сербы ввели в Косово войска - и начали действовать так, как привыкли за десятилетия. Тем временем в Хорватии зашевелилась так называемая сербская Демократическая партия.
Давно подмечено: как только сербы начинают толковать о демократии жди войны… Так и оказалось. У нас совершенно неизвестна и эта партия, и ее главарь, врач-психиатр Иован Рашкович, но фигура это была крупная и крайне жуткая.
Означенный эскулап еще в 1990 г. выпустил фундаментальный труд о живущих в Югославии народах, озаглавленный примечательно: «Безумная страна». О сербах говорилось так: «Я заметил, что большинство представителей сербского населения демонстрирует признаки эдиповой личности, то есть умеренной дозы агрессивности в сочетании со способностью подчиняться. В этом психологическом типе присутствуют два разных элемента: один это большая преданность, проявляющаяся в полном послушании авторитету, то есть отцу, который контролирует сферу удовольствия и обладает абсолютной властью, и другой тот, что в определенных ситуациях разрушает эту власть, восставая против нее… В природе сербов сосуществуют авторитарные черты с определенными элементами агрессивности и открытости одновременно».
Это говорилось вовсе не в упрек соплеменникам — психиатр считал, что обладание именно этими качествами как раз и делает сербов «лидерами славянства на Балканах», а разные прочие хорваты и всякие мусульмане, учил он, должны стать «подчиненными расами».
Чтобы претворять идеи в жизнь, Рашкович и основал вышеназванную партию. Как ни трудно поверить, но факт остается фактом: тремя ее «младшими» лидерами были… бывшие пациенты Рашковича. Эта вооруженная «теоретическим обоснованием» банда собирала митинги, разжигая ненависть к хорватам и мусульманам. Доктор не только не скрывал, что умышленно разжигал войну, наоборот - хвастал этим принародно. В январе 1992 г., выступая по белградскому телевидению, он самодовольно вещал: «Я отвечаю за все, потому что я готовился к этой войне, даже если это не было военными приготовлениями. Если бы я не создал этот эмоциональный накал в сербском народе, ничего бы не случилось. Моя партия и я подожгли фитиль сербского национализма не только в Хорватии, но и в Боснии-Герцеговине. Я повторял снова и снова этим людям, что это знание ниспослано небесами, а не идет от земли».