Распутин
Шрифт:
16 декабря в одиннадцать часов вечера все было готово, слуги поставили на стол самовар, пирожные и бутылки с вином и рюмки, и были отосланы. Лазаверт натянул резиновые перчатки и стал измельчать в порошок кристаллы цианистого калия, после чего брал с блюда пирожные, начиненные розовым кремом, отделив верхнюю половину, густо насыпал в каждое яду, после чего, наложив на них снятые верхушки, придал им должный вид. Потом Лазаверт бросает перчатки в камин. Из очага тянет едким дымом. Кашляя и ругаясь, пятеро мужчин поднялись по винтовой лестнице, которая ведет в кабинет Феликса. Там князь вытаскивает из письменного стола две склянки с разведенным цианистым калием. Было условлено, что Сухотин и Пуришкевич наполнят им до половины две рюмки, стоявшие на буфете. Они должны сделать это через двадцать минут после отъезда Феликса на улицу Гороховую за Распутиным, который ждет его с нетерпением. Яд не успеет испариться. Сценарий разработан в мельчайших деталях. Лазаверт, облачившись в шоферский костюм, и Юсупов, в штатской шубе с поднятым воротником, выходят из дома и садятся в машину.
А на улице Гороховой в это время обе дочери Распутина, Мария и Варвара, которые живут вместе с ним, во всю стараются помешать странному ночному свиданию. Но слышат
Феликс в машине вдруг чувствует внезапное угрызение совести. Мысль везти к себе в дом человека,* которого он собирается убить, вызывает ужас, так как нарушаются нравственные законы гостеприимства. Он уже почти жалеет, что предложил свершить возмездие у себя. Отступать поздно. Автомобиль тормозит перед домом старца. Привратник получил приказ пропустить посетителя по черной лестнице. Поднявшись, Феликс звонит в дверь. Открывает сам Распутин. Одет по-праздничному: шелковая рубаха цвета крем, расшитая васильками, бархатные навыпуск брюки, новые сапоги, волосы и борода тщательно расчесаны и смазаны маслом. «Когда он подошел ко мне, я почувствовал сильный запах дешевого мыла, — отметит Юсупов. — Он как будто специально в этот день занимался своим туалетом. Я еще никогда не видел его таким чистым и прибранным». Распутину не хотелось бы присутствия матери Феликса, которую он терпеть не может. Тот уверяет: «Будет только жена моя, мать сейчас в Крыму». «Не люблю я твою мать, — крутит головой Распутин. — Подружка Лизкина [16] . Обе против меня сплетничают. Сама (царица) говорила мне сколько разов, что они мне наихудшие враги. Слушай меня, недавно приходил ко мне Протопопов и говорил не выходить пока. «Тебя, — говорит, — скоро убьют. Враги твои опять покушение на тебя готовят». Ну да ничего у них не выйдет, руки коротки… Ну, будет говорить. Идем!». Феликс помогает ему надеть боты на сапоги и набрасывает тяжелую шубу. Одетый таким образом Распутин кажется еще крупнее и сильнее, чем обычно, — матерый медведь. И этого зверя он влечет в западню.
16
Сводная сестра императрицы, вдова великого князя Сергея.
«Огромная жалость вдруг охватила меня, — напишет он позже. — Я спрашивал себя, как мог задумать столь подлое преступление». Что поражает его сильнее, так это доверие, с которым относится к нему будущая жертва. Что случилось с человеком, который слывет ясновидящим, который умеет читать чужие мысли и предсказывать будущее? Не осознает ли он одновременно и участь, ожидающую его, и смиренное желание ей подчиниться, во исполнение воли Божьей?
Свежий воздух сильно отрезвил Феликса. Лазаверт, играя роль вышколенного шофера, открывает дверцы машины. Распутин и князь усаживаются в машину, рядом. Мойка недалеко от Гороховой. Несколько минут спустя автомобиль въезжает во двор и останавливается у входа. Пройдя в зал нижнего этажа, оба слышат приглушенные разговоры и звуки граммофона, который играет американский марш «янки-дуддл». Это тоже часть задуманного. Распутин удивлен, Феликс успокаивает, что жена принимает некоторых друзей, среди которых графиня, они скоро откланяются и графиня сразу же спустится вниз. А пока что лучше закусить и выпить. Распутин соглашается, но Феликс так взвинчен, что ошибается и предлагает ему сначала пирожные с шоколадным кремом. «Да не хочу, — отказывается Распутин, — сильно они сладкие!». Немного погодя Феликс в страшном напряжении протягивает ему блюдо с розовыми пирожными, начиненными цианистым калием. Изменив себе, старец берет одно, потом еще одно. Проглатывает с удовольствием, не умолкая при этом. Вместо того чтобы упасть замертво, он не чувствует даже легкого недомогания. Удивленный сверхвыносливостью старца, Феликс предлагает ему выпить. Но опять путается и дает рюмку с неотравленным вином. Наконец, когда Распутину хочется еще, удается всучить ему питье, приготовленное Сухотиным и Пуришкевичем. Уже после первой рюмки должна была наступить смерть. Нет, никак невозможно, этот старец смакует малюсенькими глотками и смотрит на своего убийцу, зло ухмыляясь. Как будто хочет сказать: «Видишь теперь, ты ничего не можешь против меня!». Чуть погодя, увидев гитару Юсупова, просит его: «Сыграй чего веселенького. Люблю тебя послушать». «Да не хочется мне!» — Феликс на грани истерики. Но Распутин настаивает, он берет гитару и начинает печальный романс. Тенор чистый, высокий, вдруг кажется ему самому фальшивым, пустым, не хватает дыхания. Полно, пора скинуть весь этот бред! Пока он поет с бьющимся сердцем, спутанными мыслями, Распутин засыпает.
Половина третьего ночи. Заговорщики наверху волнуются. Подняв голову, Распутин спрашивает, кто там наверху так топает. Совершенно обезумевший Феликс уверяет, что гости уезжают и графиня не заставит себя ждать. Оставив старца допивать вино, он поднимается в кабинет. Сообщники бросаются к нему. «Яд не действует!» — в его словах паника. Все в ужасе: «Но ведь доза… быка свалит! И он все проглотил?» — «Все», — упавшим голосом отвечает Феликс. Пятеро заговорщиков обмениваются встревоженными взглядами. Обстановка требует немедленного пересмотра действий. После лихорадочного обмена мнениями они решают все вместе спуститься вниз, наброситься на Распутина и задушить его. Начали спускаться, но уже на первых ступенях Феликс передумал. Надо мне, говорит, действовать в одиночку. С ним соглашаются. Решительно, что удивляет его самого, он берет револьвер великого князя Дмитрия и один идет в подвал, — старец все еще сидит там, где сидел, опустив голову, и прерывисто дышит. «В голове гудит и слюни текут», — срыгивает Распутин. Просит еще мадеры. Выпив рюмку, вытирает рот и предлагает закончить ночь у цыган. Кем нужно быть, чтобы думать о пирах и забавах, проглотив такое количество яда, от которого бык уже протянул бы ноги? Подобная жажда жизни у несостоявшегося мертвеца пугает Феликса: он видит в этом нечто сверхъестественное, противоречащее человеческой натуре. Пряча револьвер за спиной, он неотрывно смотрит на сидящего перед ним, на распятие из чеканного серебра, венчающее шкаф черного дерева. Молится про себя и просит Господа помочь ему победить неземные силы, которые поддерживают жизнь в кряжистом теле. А Распутин в это время, ничего, казалось бы, не подозревая, заставляет себя подняться и выказывает явный интерес к старинному шкафу. Феликс произносит дрогнувшим голосом: «Григорий Ефимович, посмотрите-ка на крест и помолитесь!». При этих словах в глазах Распутина промелькнули безропотность и смирение. Казалось, он, наконец, понял, зачем его привели сюда и безропотно повинуется. Как бы по собственному приказу жертвы, Феликс медленно поднимает револьвер, целится в сердце и стреляет. Старец издает животный рык и, качнувшись, обрушивается всем телом на белоснежную медвежью шкуру. Звук выстрела привлекает заговорщиков. Они так спешат, что задевают выключатель и свет в комнате сразу гаснет. Они застывают и шепчутся в темноте, боясь сделать хотя бы шаг и наступить на труп. Наконец кто-то ощупью находит выключатель и свет вновь загорается. Распутин лежал на шкуре медведя, глаза закрыты, руки судорожно сведены. Кровавое пятно на шелковой рубахе, расшитой васильками. Лицо искажено болью. Вскоре он перестает шевелиться. Доктор Лазаверт констатирует смерть. Все расслабляются. Люди отдыхают после напряженной работы, как честные труженики, закончившие свое дело. Тело переносят на пол, чтобы кровью не запачкать шкуру медведя и избежать вещественных доказательств при расследовании. Затем пятеро заговорщиков поднимаются в кабинет. Каждый считает себя спасителем страны и самодержавия. Завтра вся Россия будет кланяться им.
Три часа утра. Согласно плану Сухотина, Лазаверт разыгрывает возвращение Распутина домой во избежание случайных подозрений. Для этого Сухотин, который будет изображать старца, снимает свою шинель, надевает шубу покойника, на голову — его шапку. Лазаверт снова облачается в шоферскую форму. Они уезжают в сопровождении великого князя Дмитрия в открытой машине Пуришкевича. После того как Распутин вроде бы зашел к себе, они в закрытой машине великого князя вернутся, увяжут труп в какую-нибудь материю и перевезут его на Петровский остров.
Пуришкевич и Феликс остаются одни во дворце, ожидая возвращения сообщников. Дабы расслабиться, они говорят о будущем России, наконец освобожденной от дьявола, который толкал к искушению. Вдруг Феликса охватило неясное предчувствие. Ему хочется вновь увидеть покойника. Быстро спускается в подвал. Слава Богу, Распутин на полу, все так же неподвижен. На всякий случай он ищет пульс. Его нет. С гадливостью он отталкивает руку покойного и та падает, недвижимая. И вот он уже готов подняться к себе в кабинет, как его внимание привлекает легкий бриз, пробежавший по лицу старца. Левое веко, дернувшись, приподнимается. И вдруг… Распутин открывает глаза. В ужасе Феликс пытается бежать, — ноги подкосились. Распутин на ногах, глаза сверкают, рот в пене, из глотки рвется крик: «Феликс! Феликс!». Делает несколько шагов — и вот уже пальцы перехватывают горло Юсупова. Задыхающемуся Феликсу кажется, что он борется с самим сатаной. Ни яд, ни пули не берут страшного мужика. Он сильнее смерти. Сильнее Господа! Все пропало! Отчаянным усилием Феликс наконец освобождается. Распутин валится на спину, хрипит и сжимает в руке эполет, который сорвал с плеча убийцы. Обезумевший Феликс взлетает вверх по лестнице, дикий, нечеловеческий крик Пуришкевичу: «Скорее! Пуришкевич, стреляйте, стреляйте! Он жив!».
Пуришкевич проверяет свой «соваж», несется-перепрыгивает через ступеньки лестницы и видит убегающего Распутина, который грузными шагами устремился к двери, ведущей во двор. Дверь не была закрыта. Старец быстро бежит, переваливаясь с боку на бок. И громкий крик в ночной тишине, на бегу: «Феликс! Феликс! Все скажу царице…». Не веря своим глазам, князь застывает на месте, а мозг сверлит одна мысль: вдруг они ошибались и Распутин действительно посланник Божий? Пуришкевич стреляет дважды и промахивается. Взбешенный, кусает себя за левую руку, чтобы сосредоточиться, — и вновь стреляет. С пулей в спине Распутин останавливается. Пуришкевич уже тщательно прицеливается, стоя на том же месте, дает четвертый выстрел, попавший ему в голову. Старец обрушивается снопом в снег и дергает головой. Вне себя от бешенства, Пуришкевич бьет его сапогом в левый висок. Распутин вздрагивает, скребет снег, как бы желая ползти вперед на брюхе, и окончательно замирает недалеко от решетки. Убедившись, что песенка старца окончательно спета и больше ему не встать, Пуришкевич быстро возвращается к дому. Выходит Феликс, свидетель расправы — колени дрожат, не может оторвать глаз от тела на снегу. Он бои гея, что оно вновь резко поднимется. Нет, все кончено! Не будет третьего воскресения старца. Подбегают люди из прислуги, встревоженные выстрелами. Им можно доверять. Они ничего не скажут.
Истерзанный волнением, Феликс возвращается в кабинет и — сразу в уборную, у него рвота. Икая, он повторяет: «Феликс! Феликс!». Слуга сообщает, что пришли два жандарма. Они слышали выстрелы и хотят получить объяснения. Весьма уверенный в себе, Пуришкевич заявляет: он только что убил Григория Распутина, «из-за кого Россия могла погибнуть». Подавленные присутствием здесь влиятельных лиц — князя и депутата, блюстители порядка обещают молчать и даже соглашаются помочь перенести труп внутрь, в вестибюль.
После их ухода Феликсу захотелось еще раз взглянуть на покойника. Когда он видит тело, вытянувшееся у входа, изрешеченное пулями, с раздутым лицом, испачканной кровью бородой, его охватывает неудержимое бешенство. Не в силах совладать с ним, он взлетает в свой кабинет, хватает гирьку, взятую у Маклакова, и, вернувшись, изо всех сил бьет покойника по лицу и животу. Весь в крови, он как заведенный повторяет, продолжая наносить удары: «Феликс! Феликс!». Пуришкевич и другие с трудом оттаскивают его и уводят. Едва добравшись до кабинета, он теряет сознание [17] .
17
Обстоятельства убийства Распутина изложены по воспоминаниям Ф. Юсупова и В. Пуришксвича, которые не расходятся в деталях.