Распутница
Шрифт:
– А как ваш падре, Нандо? – спросил Эрардо Куэвас. Его озабоченный тон вернул Фернандо к действительности. – Надеюсь, ему уже лучше? Ваша сестра очень беспокоится о нем…
– Да? Боюсь, что иногда она очень странно выражает свое беспокойство! – В голосе Фернандо звучала непонятная резкость, заставившая сеньора Куэваса задуматься об отношениях брата и сестры. Ревность? Или что-нибудь еще?
– Прошу прощения, если я позволил себе бестактность, – быстро сказал Куэвас. – Ваш отец, он не…
– Нет, нет, мой отец еще жив, но он при смерти. Доктора, наблюдавшие его, говорят, что ничего нельзя сделать… только положиться на милость Господа. – Затем, явно прилагая усилия, чтобы овладеть собой,
В этот момент Блейз Давенант отправился за своим багажом, с мученическим вздохом заявив, что ему придется забрать и багаж своей «жены» («Думаю, будет немного странно, если я получу свои вещи и не заберу те, которые принадлежат ей!»).
Обратившись к Куэвасу, Фернандо понизил голос, предварительно оглядевшись по сторонам и убедившись, что их не подслушивают:
– Сегодня вечером собрание в «Белла-Унион». Конечно, в отдельной комнате наверху. Вам это может быть интересно или, переехав в Мексику, вы перестали интересоваться политикой? Кстати, какая необходимость привела вас сюда?
– Я приехал, чтобы уладить дела с наследством моего дяди Исидирио. После его смерти, как пишет моя тетка, некоторые английские семьи заявили свои права на лучшие участки ранчо. Так что… – Эрардо воздел руки ладонями вверх и пожал плечами. – Но может быть, – осторожно добавил он, – поскольку мне надо прийти в себя после качки на этом проклятом корабле, стоило бы перед отъездом на ранчо немного поиграть в карты, немного развлечься и получить урок политики?
– Мой друг, мне совсем не нравится чувствовать себя своего рода предателем, – извиняющимся тоном говорил Эрардо Куэвас Блейзу, когда они оказались одни в номере гостиницы. – Я знаю Нандо с детства, хотя мы никогда не были особенно близки, но в то же время… он сказал мне, что судья Дэвид Терри из Верховного суда позаботится о том, чтобы мою тетку больше не беспокоили. Думаете, это тот самый судья Терри, который, как говорят…
– Не просто говорят, мой дорогой Эрардо. Это именно тот человек, который вызвал на дуэль сенатора Соединенных Штатов Бродерика и убил его – и притом сумел выкрутиться! Он лидер тайных сторонников южан, или Рыцарей Золотого круга, как они себя называют, в этих местах.
Блейз Давенант покончил с багажом и подошел к шкафу, чтобы налить себе бурбона.
– Хотите, Эрардо? Или вы предпочитаете текилу?
– Грасиас! Текилу, если можно. Даже без соли и лимона. Но я не стану дожидаться еще одного вашего укоризненного взгляда. Я сразу признаюсь, что я уже согласился пойти на это проклятое собрание. Мне хочется составить собственное мнение об этих так называемых рыцарях и о том, можно ли их принимать всерьез. Это все очень смахивает на школьное тайное общество, амиго! Но должен признаться, что сегодня ночью я скорее предпочел бы разделить постель с какой-нибудь милой женщиной, чем с вами! – Сеньор Куэвас осушил бокал и со стуком поставил его на стол. – А вы?
– Я? Наверное, я лягу спать. Меня-то не приглашали ни на какие собрания, и я не так уж много спал последние несколько ночей. Может быть, после обеда немного поиграю в карты – «Белла Унион», вы говорите? И может быть, сделаю наброски, которые я должен на этой неделе отправить в «Лесли» и «Харперс уикли». – В ответ на недоверчивый взгляд друга Блейз мягко улыбнулся.
«Почему же я не спросил у него о том, правда ли, что его «жена» уже замужем?» – думал Эрардо Куэвас.
Да нет, Блейз Давенант не тот человек, кому можно задавать подобные вопросы. Несмотря на его временами даже фатоватую и кроткую внешность (когда он желает таким себя показать), Блейз, если его потревожить, может быть так же опасен, как свернувшаяся в клубок гремучая змея.
И все же, знает ли Триста, за кого она вышла замуж? Если, конечно, считать, что они действительно женаты!
Глава 24
– Ты не возражаешь, Триста, если я заберу с собой Консуэлу? Без ее помощи я не смогу справиться со всеми этими корсетами и юбками, а у тебя есть Фарленд, который поможет тебе раздеться. Какое счастье, что у тебя такой чуткий, все понимающий муж! А Фернандо стал просто ужасно ревнивым и очень редко бывает дома из-за своих бесконечных собраний… – Голос Мари-Клэр осекся, она подавила зевок. – Но мы еще поговорим завтра, пока ты будешь собираться в Монтеррей, не правда ли? – добавила она, пытаясь придать своему голосу бодрый оттенок. – Ты наверняка тоже очень устала. Ты прямо-таки осунулась, бедное дитя. Еще бы – сначала это фальшивое замужество, а потом – Бог ты мой! – случайная встреча с настоящим мужем. О небо, что это был за вечер! Признаться, я рада, что он закончился и я могу прилечь! Должно быть, пройдут века, прежде чем Фернандо вернется, так что я успею как следует отдохнуть!
Мари-Клэр наклонилась и чмокнула Тристу в щеку.
– Ну, спокойной ночи! Фарленд, должно быть, ждет не дождется, когда сможет подняться к тебе! – сонным голосом пробормотала она, не замечая зловещего молчания, которым давняя подруга встретила поток ее слов. Именно в этот момент Триста окончательно поняла, что у нее нет ничего общего с Мари-Клэр – и никогда не было!
И в самом деле, что за вечер! Тристе очень хотелось с силой хлопнуть дверью, перебудив всех, кто спит в соседних комнатах. Хотя вряд ли кто-нибудь уже лег в столь ранний час, избегнув искушения предаться удовольствиям ночной жизни Сан-Франциско. Сама Триста тоже предпочла бы куда-нибудь пойти – в оперу или даже в знаменитый «Белла Унион», где имеется (как заметил Блейзу за обедом сеньор Куэвас) кабаре с очень смелыми номерами. И ее – всего на несколько часов – «муж» удалился, небрежно пояснив, что пошел делать зарисовки лучших и худших салунов и театров Сан-Франциско.
Уходя, Блейз ухмыльнулся и, отвесив шутливый поклон, пожелал Фарленду приятно и продуктивно (что именно это бесчувственное животное имело в виду?) провести ночь. Затем он простился со всеми и ушел, в то время как остальные мужчины продолжали курить сигары и пить портвейн.
– Как я его ненавижу! – громко воскликнула Триста. Тогда, за столом, ей очень хотелось треснуть Блейза по ухмыляющейся физиономии.
– В сложившихся обстоятельствах я сделал все, что мог, все, что джентльмен посчитал бы своим долгом! Ведь получилось неплохо – разве нет, Эрардо? Хотя ваше предложение вынести Тристу с корабля, пожалуй, было уже лишним. Конечно, это очень романтично, но довольно тяжело! Прошу прощения, Фарленд!
Значит, он просил прощения? Она еще и в самом деле заставит его извиняться! Пробормотав непристойное французское ругательство, Триста швырнула через всю комнату свой ридикюль, едва не разбив лампу.
Она ненавидела Блейза Давенанта и злилась на Фарленда Эмерсона, ее якобы «настоящего» мужа. Черт его принес в вестибюль «Лик-Хауса»! Хотя, по совести говоря, он никак не мог предполагать, что его так называемая «жена» только что прибыла из Европы и собирается ночевать в том же самом отеле. Несправедливость в основном заключалась в том, что Блейз Давенант наткнулся на Фарленда первым и подготовил его к встрече. А вот она была застигнута врасплох.