Распятая плоть [= Кинжал из плоти, Плоть как кинжал]

Пратер Ричард Скотт

Ее руки сомкнулись у меня на шее, и она снова прильнула ко мне. Горячие губы прижались к моим губам, и вдруг я почувствовал ее пальцы у себя на щеке. Ладонь ее скользнула вниз и легла мне на грудь. Даже сквозь плотную ткань рубашки я ощущал острые ноготки, царапающие тело. Сердце бешено колотилось, едва не разрывая ребра.

Нежное гибкое тело извивалось у меня в руках. Вдруг она резко дернула вверх тонкий шерстяной свитер и, взяв мою руку, потянула ее к себе. Я скорее почувствовал, чем увидел, как ее пальцы теребят пуговицы моей рубашки, пробираясь внутрь. Затаив дыхание, я погладил шелковистую кожу и обхватил ладонью восхитительную чашу ее груди. Она

легла мне в руку, и я чуть не задохнулся от наслаждения. Господи, какая горячая! Ее плоть жгла мне ладони. В ушах шумело, я чувствовал, как она все плотнее и плотнее вжимается в меня. Мне не хватало рук, чтобы ласкать ее грудь и в то же время чувствовать шелковистую гладкость обнаженных бедер. Наше дыхание смешалось;

От нее чуть-чуть пахло коньяком.

— Марк, — тихо прошептала она, — люби меня, люби меня, люби меня…

Мне словно сунули за шиворот пригоршню снега.

В голове вдруг прояснилось, и я отчетливо услышал голос Глэдис — она произносила те же самые слова. Ее признания сливались в одну тяжелую, липкую, горячую фразу, которая словно стекала по мне, как сейчас слова Энн. Мне почудилось, что пальцы Глэдис царапают мою рубашку, стараясь проскользнуть внутрь. Глэдис. Миссис Уэзер.

Собравшись с духом, я грубо оттолкнул от себя Энн.

— Марк! — сдавленно пискнула она.

— Отправляйся в дом.

Мой голос показался мне незнакомым. Раньше я не замечал в нем этой почти уродливой хрипотцы.

— В чем дело?! Ничего не понимаю!

— Пожалуйста, Энн, уходи!

— Ты серьезно?

— Абсолютно!

Я не знаю, как долго она смотрела на меня, пытаясь что-то прочесть в моих глазах. Потом ее рот сурово сжался. Низко опустив голову, Энн глухо спросила:

— Но почему, Марк?

— Забудь об этом. Я и сам не знаю.

— Это из-за меня?

— Нет.

— Тогда почему?

— Не могу тебе объяснить. Сам толком не понимаю. Все в голове перемешалось, черт!.. Слушай, Энн… просто постарайся забыть об этом. Так будет лучше.

Она будто оцепенела, потом я услышал приглушенный вздох.

— Хорошо, Марк, я пойду в дом, если ты хочешь, поднимусь по лестнице и отправлюсь в свою комнату. Но я буду думать о тебе. Ты бы этого хотел?

— Не спрашивай.

— Я буду раздеваться и думать о тебе. Потом, когда на мне не останется ничего, я обнаженная лягу в постель — и буду думать о тебе. Буду долго лежать без сна. И думать, думать о тебе.

Она замолчала. Я тоже тупо молчал.

Больше Энн не сказала ни слова. Секунда, и она, выскользнув из машины, бесшумно прикрыла за собой дверь. Я слышал легкое цоканье ее каблучков, когда она бежала по дорожке к дому. Хлопнула дверь.

Я еще немного посидел, потом со вздохом завел машину, развернулся и поехал в город.

Глава 7

Джозеф Борден почти сразу ответил на мой звонок. Без обиняков я сообщил, что я частный детектив, но о цели своего звонка до конца так и не сказал. Лишь договорился о встрече у него дома.

На вид это был кроткий человек среднего роста, с волнистыми каштановыми волосами и безмятежным взглядом голубых глаз. Крошечные усики тонкой линией змеились под длинным, похожим на клюв, носом. На нем был хорошего покроя коричневый костюм, тонкая золотая цепочка пряталась в жилетном кармане. Он сам распахнул передо мной дверь и приветливо кивнул:

— Вы мистер Логан?

— Совершенно верно, мистер Борден.

— Прошу вас, входите.

Он вежливо посторонился, пропуская меня в дом. Потом указал рукой на нечто, похожее на бред модерниста и лишь отдаленно напоминающее стул. Тем не менее это и в самом деле оказался стул, причем неожиданно удобный, что я отметил с некоторым удивлением. Оглядевшись по сторонам, я заметил, что гостиная представляет собой какую-то мешанину из кривых линий и углов самой разнообразной формы. Как ни странно, в целом все было довольно приятно для глаз. Половину стены занимали книжные полки, которые гнулись под тяжестью пухлых томиков в мятых разноцветных обложках.

Борден удобно устроился напротив меня в таком же невероятном сооружении, похожем на китайскую головоломку, и добродушно поинтересовался:

— Чем могу помочь, мистер Логан?

— Если не ошибаюсь, вы профессиональный гипнотизер, не так ли?

— Да, это в самом деле так. — Он молча ждал продолжения.

— Не откажите мне в любезности описать в общих чертах, чем вы занимаетесь, мистер Борден.

— Да ради Бога! В основном я читаю лекции и устраиваю нечто вроде публичных, а иногда и частных показов возможностей гипноза.

— Именно поэтому я и пришел к вам. Если не ошибаюсь, в прошлую субботу вы устраивали нечто подобное в доме мистера и миссис Уэзер, не так ли?

— Совершенно верно. И могу признаться, с полным успехом. — На губах его заиграла довольная улыбка.

— Скажите, когда вы погрузили в транс самого мистера Уэзера, не приходило ли вам в голову включить в постгипнотическое внушение зрительную галлюцинацию?

Кроткие до того голубые глаза Бордена от возмущения чуть не вылезли из орбит.

— С чего вы это взяли, интересно?! Зрительные галлюцинации вообще не моя область, если хотите знать! Единственное, что я проделал с мистером Уэзером, — это ненадолго внушил ему, что он Гитлер, и заставил произнести соответствующую речь. Потом я в течение всего вечера сделал всего одно внушение. Когда я щелкал пальцами, он должен был крикнуть: «Где мой ночной колпак?!» — Борден вдруг улыбнулся неожиданно мягкой улыбкой. — Не правда ли, любопытный способ наглядно продемонстрировать возможности гипноза?

Я кивнул:

— А потом что?

— Мистер Уэзер смешал виски с содовой, мы с ним выпили, и я отправился домой. Кстати сказать, перед сеансом я никогда не пью. — Помолчав немного, он добавил:

— Конечно, до того как уехать, я проследил, чтобы все очнулись и все внушения были сняты. Так что на этот счет можете быть совершенно спокойны.

— Кто-нибудь поднимался наверх с мистером Уэзером, когда он отправился приготовить напитки?

— Он был так любезен, что пригласил меня взглянуть на его домашний бар, кстати сказать, все остальные его уже видели. Мне показалось, что он невероятно им гордится.

— Во-во! Ну а теперь я готов объяснить, мистер Борден, почему я задаю вам все эти вопросы. Дело в том, что с того самого дня мистер Уэзер страдает зрительными галлюцинациями, которые повторяются регулярно в одно и то же время. Ему чудится, что на плече у него попугай. И все это чертовски похоже на постгипнотическое внушение.

— Что-что?! — Похоже, такого он не ожидал. Я объяснил все поподробнее и взглянул на него выжидающе. Борден потер лоб:

— Это и в самом деле чертовски похоже на гипноз. Но, уверяю вас, мистер Логан, это не имеет ничего общего с моим сеансом в прошлую субботу. В тот день я и не упоминал о попугае. Да если бы и упоминал, поверьте, я слишком опытный гипнотизер и просто не мог не позаботиться о том, чтобы в мозгу испытуемых не осталось и следа от гипнотического внушения. — В голосе его чувствовалось раздражение.