Распятая Русь. Предания «Велесовой книги»
Шрифт:
Всю ночь пожилой воевода просидел у прыгающего пламени костра, неотрывно глядя на огонь и не замечая его. Наутро, осунувшийся и бледный, он нашел среди спящих своего старшего сына и разбудил его.
– Пойдем, Мстислав, поговорим!
Они сели на лошадей и отъехали от лагеря. На противоположном берегу к утреннему небу тянулись тысячи дымов от тлеющих в кострах кизяков. Лагерь врага просыпался, начиная шуметь, шевелиться, пахнуть запахом вареного мяса, заложенного в громадные железные и медные котлы.
– Видишь! Они опять не хотят спускаться к реке, – тихо проговорил Верен.
– Почему? Как ты думаешь?
– Думаю, Германарех
– Возможно, он что-то узнал от атаулов?
– Только то, что нас не слишком-то много. Оттого и колеблется. Не верит, что князь Русколани в такой момент будет находиться с малым войском, а не среди собираемых ратей. Теперь ты обязан будешь убедить его в этом!
– Я?!
– Ты!!!
Глаза отца и сына встретились. В первых была неизбывная печаль, смешанная с непреклонной волей. Во вторых – растерянность и начало осознания того, что он только что услышал.
– Ты хочешь послать меня на смерть, отец?
– А ты хочешь сказать, что я вас всех сейчас веду к вечной жизни?
Верен пошевелил губами и тихо продолжил:
– Смерть – удел всего живого! Важно помнить одно: ради чего ты ее встречаешь раньше времени. Какую весть ты понесешь Свентовиту, направляясь в Ирий. Какую судьбу ты желаешь уготовить себе в Нави и как хочешь вернуться в Явь вновь. Понимаешь ли меня, Мстислав?
Сын сжал зубы, желваки зримо заиграли на его скулах.
– Я не могу послать никого другого, мой милый мальчик! Это жертва Перуну во славу нашей будущей победы. Поверь, я б пошел на это сам, но… Германарех все еще на Танаисе, а не в Кияре!
Мстислав глубоко вздохнул и поднял глаза вверх. Высоко над ними кружил орел, высматривая добычу.
– Смотри, отец! Может, это Матерь Сва прилетела меня проводить?
– Или Перун так благословляет!
– Что я должен буду сделать?
Верен оглянулся по сторонам. Поблизости не было никого.
– Ты сегодня должен будешь переправиться обратно чуть в стороне, но так, чтобы тебя заметили. Убегай, но ты должен будешь живым оказаться в их руках. Можешь сказать готам, что ты – мой сын, что послан ты князем Белояром к киевскому князю Словену с просьбой быстро выходить к Кияру. Что нас здесь около десяти тысяч. И… постарайся произнести все это не сразу, а…
Верен не смог выговорить слово «пытка», но Мстислав его понял. Молча кивнул.
– Дашь кого в дорогу?
– Нет. Любой другой на огне может проболтать, что князя здесь нет.
– Я понял. Когда выезжать?
– В полдень…
Воевода сам проводил сына до места переправы. Проследил, как лошадь с привязанным к хвосту плотиком из сухого камыша, на котором лежало оружие, одежда и малый запас еды, пересекла Танаис, как стройная мужская фигура села в седло. Сын обернулся, прощально поднял руку и толкнул животное пятками под бока. Спустя несколько минут ничто не напоминало о том, что здесь только что близкий человек шагнул на тропу, ведущую в Ирий…
Верен провел бессонную ночь, невольно ловя любой доносящийся с правого берега звук. Утром ему донесли дозорные, что готы спускаются к воде и готовятся к переправе. Воевода принес бескровную жертву Сварогу и коротко приказал отходить в сторону гор. В тот день он больше не произнес ни слова…
Глава 43
Спустя две седьмицы готы подошли к Кияру. Город встретил непрошеных гостей настороженным молчанием потемневших дубовых стен, заросших валов из щебня и глины, затвердевших на вековой просушке до состояния скалы. Германарех с интересом наблюдал за стоящими на верху стен ратными, за сожженными домами вне городской черты, кое-где еще чадящими чахлыми струйками дыма. На подходах к древней столице Русколани не встретилось ни военных отрядов, ни скотоводов, ни землепашцев. Король все больше настораживался: что это значило? Неужели князь Белояр решил и дальше отступать, подобно трусу, оставляя многовековой град на милость врага? Или он затаился с основными силами где-то в непроницаемых взором зарослях, сплошным зеленым ковром покрывавших склоны гор, и лишь ждет начала атаки на Кияр, чтобы ударить, прижать к стенам и смять в смертоносных объятиях. После памятной ночной резни и паники под Воронежцем полководец готов стал по-иному относиться к военному таланту росомонов. А потому – осторожность и еще раз осторожность!!
Германарех поделился своими опасениями с Бикки. Тот согласно кивнул:
– Дай войску большой отдых под стенами. Во все стороны пошлем небольшие отряды легкой конницы, пусть пройдут в глубь ущелий на сутки конного хода. Пусть ловят и допрашивают всех, кого встретят. Пусть найдут храм Солнца росомонов и разрушат его, а жрецов подвергнут пытке огнем и распнут. Вряд ли князь не поделился своими планами с главным служителем языческих богов! Ему ведь нужна милость этих… Сварогов и Перунов?! Пусть найдут главного колдуна и вытянут из него жилы, чтобы он сказал твоим людям всю правду. Хотя…
– Что хотя? – насторожился конунг.
– Я все чаще начинаю думать, что мы последнее время шли по пустому следу.
– Что ты имеешь в виду, Бикки?
– Только то, что Белояра перед нами нет! Он где-то в другом месте собирает свои войска, используя время, которое подарили мы и выиграл его наглый и дерзкий воевода, засевший сейчас за этими стенами.
– А как же тот сопляк, что попался нам на Танаисе? Ты ведь видел, что с ним сделал твой Кюн?! Смертный не смог бы выдержать такое и не сказать правду!
– Да… но если вдруг окажется, что нас действительно водили за нос, то… значит, смог!
Германарех усмехнулся, но улыбка вышла весьма натянутой:
– Ты решил пропеть хвалебную песню росомонам?
– Всегда приятно иметь дело с достойным противником, – спокойно парировал ярл. – Все решится через пару-тройку дней, нам нужно лишь относиться к росомонам, как к умному и хитрому племени. Все равно нам возвращаться берегами Понта и Меотиды, а уж где будем окончательно ломать хребет русам – решит бог!
Он помолчал какое-то время, а потом неожиданно продолжил:
– Хотя я бы не стал уничтожать росомонов и их князей. Достаточно лишь сделать их союзными и подвластными.
– Не понял? Поясни.
Бикки извлек меч и на песке быстро набросал грубую карту-схему междуречья Ра—Непры.
– Ты заметил, как быстро копятся гунны вот здесь? Вскоре они перевалят Ра не отдельными племенами кочевников, а мутной волной. Если на их пути останутся росомоны, они погасят ярость узкоглазых бестий. Если же мы вырежем их корень, гунны проглотят оставшихся и направят коней против нас. А это очень опасный враг, конунг! Тебе придется проводить оставшиеся годы, не вылезая из седла и не выпуская из руки меч. Причем победы не принесут тебе никакой выгоды, мой конунг. Воевать надо против богатого и слабого, а гунны заберут много воинов, оставив взамен лишь табуны скота!