Рассказ о том, как бабушка была паровозом

Тосико Кандзава

Рассказ о том, как бабушка была паровозом

– Мио первая, Мио первая!
– раздается голос около веранды, огибающей бабушкин дом. И опять топот ног.

– Мана вторая!

– Неправда, вторая Нао. Нао вторая!

– Что за спор?
– выглянула бабушка.

Мана, Мио и Нао совсем запыхались от бега, только и твердят: "Жарко, жарко!"

– Переправлялись через речку, пробирались сквозь заросли, - говорит Мио, повернув к бабушке разгоряченное лицо.

Мио

– И вы тоже бежали что есть мочи?
– спрашивает бабушка, посмотрев на примчавшихся позже Юю и Такуя.
– Давайте-ка в дом, отдохните. Мама Маны привезла вам холодный ячменный чай и осибори (Влажное полотенце для обтирания рук и лица.
– Пер.). Кто хочет умыться?

Все, толкаясь, стали проходить с веранды в гостиную.

– Юю, ты, я вижу, стал совсем большим мальчиком. А загорел-то как! Совсем чёрный, как маленький паровозик!

Чем-то ей ужасно понравился маленький Юю. За ним стоял худой белолицый Такуя. Похоже, вся толпа ребятишек расшевелила в ней желание рассказать что-нибудь необыкновенное.

– Такуя стоит вплотную за Юю. Поэтому он будет пассажирским вагоном. Еще, пожалуй, нужен грузовой вагон с багажом. Кто им будет?
– издалека начала бабушка.

Одно осибори она дала Юю, а другим начала обтирать лицо Такуя от лба до подбородка. Потом сказала ему:

– На-ка, лучше сам это сделай.

В это время где-то раздалась трель соловья. Вслед за ней послышался голос кукушки.

– Соловей поёт, а это кукушка.
– Усевшись в кресло, бабушка напевно проговорила: - Ку-ку, ку-ку, ку-ку... Действительно, вспоминаю.

– Что, бабушка?
– спросил вытирающий лицо Юю, приоткрыв один глаз.

– Когда-то давным-давно, - неторопливо продолжала она, - я бегала целый день по полям. Пел соловей, кричала кукушка, колыхалась трава, цвели розы. Берёзы на ветру шелестели, а танцующие деревья изгибали ветви, как балерины свои гибкие руки. Я бежала, бежала и очень громко свистела!

– Неужели, бабушка?
– Обтерев лицо, Юю ошеломлённо смотрел на неё.

– Да, от деревни до города я добегала за два часа! Пихтовая роща была такой густой, что даже днём было темно и видневшееся надо мной небо казалось узкой речкой.

Ох, помню - бегу, мне жарко, из травы вдруг выскакивает полевой заяц, пробегает лиса, бывало, с ней вместе - очаровательные лисята. Нарочно сбавляю скорость, жду их и потом бегу наперегонки. Чух-чух-чух-чух, - разве это не здорово? Постепенно набираю скорость.

– Это похоже на игру в поезд. Чух-чух-чух-чух!
– засмеялась Нао. Прямо-таки локомотив! Да, чёрный, блестящий. От его гудка воздух дрожит. Паровоз бежит, с треском сжигает уголь, выдыхает со свистом пар. Дым валит, и я думаю, добрая половина облаков на небе сделана из этого дыма.

– Всё верно, - бабушка медленно обвела взглядом лица детей и сказала так, будто раскрывала страшную тайну: - Да, ваша бабушка давным-давно была... после этого, сделав паузу, докончила, - паровозом!

– Что?!
– На мгновение все онемели, а затем начали громко смеяться: Бабушка была паровозом, была паровозом, ха, ха, ха!

– Ах, - бабушка чуть смутилась.
– Нет, я была маленьким паровозом, ездила по полевой железнодорожной ветке и возила уголь из деревни в небольшой городок. О, эти старинные времена! Вагоны, которые я тащила за собой, были тоже маленькими. А железнодорожное полотно было узким, это была короткая одноколейка. Однако это был хотя и маленький, но настоящий поезд. Полная энергии, я тянула за собой вагоны: чух-чух-чух, пых-пых! Выпуская клубы дыма, я пробегала через лес, бежала по равнине. Мне это нравилось. Я приносила пользу.

– И у тебя, наверное, был машинист?
– спросил Такуя.

– Да, был машинист и помощник - ученик машиниста. Оба были молодыми, вернее помощник вообще был краснощёким мальчиком. Он кидал уголь в топку. Уголь погружен, посадка закончена, пассажиры расселись по местам. "Поезд отправляется!" - раздаётся голос дежурного. Я покидаю деревенскую железнодорожную станцию. Смотритель бьёт в станционный колокол и ждёт, пока я проеду. Завидев меня, мальчишки всегда махали мне руками. Маленькая деревенька кончается, а дальше лес, поля... Пых-пых-пых. Пых-пых-пых. Чух-чух! Рельсы прорезают лес и тянутся до города на берегу моря. Когда бежишь, кажется, что поверхность земли мягко колышется.

И Такуя, и Юю, раскачиваясь взад и вперед, повторяли: "Чух-чух-чух. Пых-пых".

Неожиданно бабушка сказала:

– Пшшш... Я бегу среди цветущих роз, переправляюсь через маленькую речку, и, когда въезжаю в берёзовую рощу, впереди показывается одиноко стоящий на отшибе домик. Здесь я сбавляю скорость. Неподалёку стоят женщина в соломенной шляпе и маленькая девочка. Завидев меня, они бегут - в мою сторону. Прикрепив фуросики дзуцуми (сверток, завернутый в цветной платок.
– Пер.) на конец палки, протягивают его.

"Братишка!" - кричит девочка.

"Порядок!
– ученик поймал узелок.
– Мама, спасибо. И тебе, Юки, тоже".

– Догадался!
– воскликнул Такуя.
– Это были мама и младшая сестрёнка помощника машиниста, и они передали ему завтрак.

– Вообще-то летом было хорошо, но зимы были тяжёлыми. Дует ветер, идёт снег. Кругом только белая равнина. Уже нелегко разглядеть, где находишься. Всё тело дрожит мелкой дрожью и болит. Но горящий уголь придаёт силы, и я бегу.