Агата Кристи Маллован
Расскажи мне, как живешь

Моему мужу Максу Малловану, Полковнику, Бампсу, Маку и Гилфорду эта петляющая хроника с нежностью посвящается

СИДЯЩИЙ НА ТЕЛЛЕ
(с извинениями в адрес Льюиса Кэрролла)

Я расскажу вам все сначала,
Раз слушать вы хотели —
Я эрудита повстречала,
А он сидел на телле.
«О, кто ты, сэр? Что ищешь тут?» —
Прошу я дать ответ.
Его слова в мой мозг войдут,
Как в книжку крови след.

«Ищу я старые горшки, —
Так он в ответ изрек, —
Потом я измеряю их
И вдоль, и поперек.
Потом пишу. Мои слова
Длиннее, чем у Вас,
И эрудированнее
Во много-много раз».

Но в мыслях было у меня
Совсем другое дело:
Миллионера как убить
И скрыть в фургоне тело.
И вот, не зная, что сказать,
Я обратилась так к нему:
«Скажи мне, вы живете как?
И где? И почему?»

«Что время лучшее, – сказал
С улыбкой мягкой он, —
Пять тысяч лет тому назад,
Я в этом убежден.
Вы научитесь презирать
Н. Э., и вот тогда
Вы можете прийти копать
Со мной, хоть навсегда».

Но как насыпать в чай мышьяк,
Решить хотелось мне
И перестроиться вот так
Задолго до Н. Э. Не получилось.
И вздохнув, Я задала вопрос ему:
«Скажи, что делаете вы?
И как? И почему?»

«Я вещи древние ищу,
Где древний люд жить мог,
И сделав фото, заношу
Находки в каталог.
Потом домой их шлю скорее,
Не с тем, чтоб продавать —
В отделе древностей Музея
Они должны стоять.

Порой находим амулет
Мы крайне откровенный,
Поскольку был тот древний люд
Груб необыкновенно.
Археология – не путь
К богатству, но она
Дает здоровие, и жизнь
У всех у нас длинна».

Его прослушала я речь,
Не отвлекаясь боле.
(Решив от пыли труп сберечь,
Сварив его в рассоле.)
И благодарности полна
За эту эрудицию
Я согласилась ехать с ним
В любую экспедицию.

И ныне, если палец вдруг
Я суну в кислоту,
Иль если вазочку из рук
Поставлю в пустоту,
И если вижу гладь реки
И слышу крик вдали —
Вздыхаю, вспоминая дни,
Что с ним мы провели,

С тем, у кого был кроткий вид,
Нетороплива речь,
Полны карманы черепков,
Чья мысль стремилась в глубь веков,
Кто знал так много умных слов,
Был черепки искать готов
Среди пустынь, вокруг холмов,
Чей взор упорный вновь и вновь
Исследовал земли покров,
Кто доказал без лишних слов,
Что мне полезна пыль веков,
И должен он меня привлечь
К раскопкам средь холмов!

ОТ АВТОРА

Эта книга – ответ. Ответ на вопрос, который мне задают очень часто.

«Так вы копаете в Сирии, да? Так расскажите же мне об этом. Как вы живете? В палатке?» и т. д. и т. п.

Большинство людей, наверное, и не хотят ничего узнать. Это просто небольшой поворот в беседе. Но время от времени попадается один-два человека, которым действительно интересно.

Кроме того, это тот самый вопрос, который археология задает прошлому: Ну, расскажи мне, как вы жили?

И с помощью кирки, лопаты и корзин мы находим ответ.

«Вот это были наши кухонные горшки». «В этой большой яме мы хранили зерно». «Этими костяными иголками мы шили одежду». «Это были наши дома, это наша ванная, это система санитарии». «Вот тут, в этом горшке, золотые серьги – приданое моей дочери». «Здесь, в горшочке, моя косметика». «Эти вот кухонные горшки у всех одинаковые. Вы их будете находить сотнями. Мы их брали у Горшечника на углу. Говорите, Вулворт – вы его так называете в ваше время?»

Изредка попадается Королевский Дворец, иногда Храм, много-много реже Королевское погребение. Эти вещи производят впечатление. Они появляются в заголовках газет, о них читают лекции, их показывают на экране, о них слышат все! И все же мне кажется, что для тех, кто занят раскопками, настоящий интерес представляет повседневная жизнь горшечника, фермера, того, кто изготовлял орудия труда, того, кто так искусно вырезал печатки и амулеты с изображением зверей, – словом тех, кого перечисляют в детских стихах: мясник, пекарь, мастер, делающий подсвечники.

И в заключение предупреждение, чтобы не было разочарования. Эта книга не претендует на глубину – она не осветит вам археологию с необычной стороны, в ней не будет ни красивых описаний природы, ни рассуждений по вопросам экономики и расовых проблем, ни истории.

Словом, это мелочь, маленькая книжка, полная повседневных дел и событий.

Глава 1
PARTANT POUR LA SYRIE[1]

Через несколько недель мы уезжаем в Сирию!

Покупка осенью или зимой того, что необходимо для жаркого климата, представляет определенные трудности. Ваша прошлогодняя летняя одежда, про которую вы оптимистически полагали, что она «сойдет», теперь, когда настал момент, отнюдь не «сходит». Во-первых, она оказывается (как пишут в своих действующих угнетающе описях перевозчики мебели) «Побитая, Поцарапанная, С пометками». (А кроме того, Севшая, Выгоревшая, Странная). Во-вторых – увы, увы, приходится это сказать, – она вам тесна повсюду.

Итак, в лавки и магазины, и:

«Но конечно же, Модом, сейчас у нас никто таких вещей не спрашивает. А вот есть у нас очаровательные костюмчики – O. S.[2] – темных тонов».

Ох, это ненавистное O. S.! До чего это унизительно быть O.S.! И насколько еще более унизительно, когда тебя мгновенно определяют как O.S.!

(Правда, бывают более удачные дни, когда, задрапировавшись в длинное черное, создающее впечатление стройности пальто с большим меховым воротником, слышишь от продавщицы приветливое: