Рассказы 1.0

Томилко Максим

Пальцы наконец справились с непослушной застёжкой кобуры, и удобная рукоять килограммового «Вальтера» легла в ладонь, сразу же придав уверенности в своих силах и благополучном исходе вылазки.

Иван заглянул в палату. Беглого взгляда было достаточно, чтобы оценить обстановку и тут же отпрянуть. Лежащий на кровати мужчина в белой рубахе целился в него из пистолета. Оглушительный выстрел разорвал тишину больницы, а пуля, выбив искру, срикошетила от противоположной стены коридора. Иван, понимая, что ни о какой конспирации больше не может быть и речи, высунул руку с пистолетом в дверной проём и по памяти трижды выстрелил в направлении

кровати. Судя по громкому вскрику – попал. Он опять заглянул в палату. Мужик лежал неподвижно, а на белоснежной рубахе расплывалось большое красное пятно.

– Прямо в сердце, – удовлетворённо констатировал Иван, прикинув расположение ранения на теле фашиста.

Потом он спохватился и вбежал в палату. Мертвенно-бледный ребёнок на соседней кровати был без сознания. Иван быстро освободил его от иглы и поднял на руки. Следовало срочно бежать отсюда, так как где-то вдалеке уже слышался гулкий топот. Прижимая к груди невесомого, худенького паренька, он выскочил из палаты, и тут же из какой-то двери в дальнем конце коридора показались сразу трое. Иван, почти не целясь, на бегу разрядил в их сторону пистолет, и что есть мочи припустил к спасительной двери. Загрохотали ответные выстрелы. Одна из пуль сильно толкнула его в спину, сбив с ног. Падая, Иван ухитрился извернуться и приземлился на бок, не повредив хрупкого пацана. Удалось быстро подняться, но в этот момент очередная пуля больно обожгла ему шею.

«Кажется, зацепили», – промелькнуло в голове, но он уже скрылся за спасительным поворотом. В этот момент раздался звук, извещающий, что пять минут прошли.

Дверь легко распахнулась, и Иван тут же закрыл её за собой. Затем аккуратно сгрузил ребёнка в кресло и сдвинул его с линии огня. Торопливо поменял обойму в ставшем на затворную задержку пистолете и, спрятавшись за угол, принялся поджидать преследователей, втайне надеясь, что дверь сейчас исчезнет и ему больше не придётся стрелять. Даже будучи сугубо штатским человеком, он прекрасно понимал, что оставшихся восьми патронов явно не хватит.

Кровь тёплыми потёками растекалась по груди, и Иван с силой прижал к шее свободную от пистолета руку. Дверь осторожно приоткрылась. В кладовку заглянула голова в характерной каске. Иван дважды выстрелил, но, к своему удивлению, несмотря на разделявшие их несколько метров промахнулся. Солдат исчез, и за дверью послышалась немецкая речь. Он не владел иностранными языками, но сумел вычленить главное: Granate!

Иван дёрнулся было, намереваясь схватить ребёнка и бежать куда глаза глядят, но в этот момент в приоткрытую дверь влетела знакомая ему по многочисленным фильмам о войне немецкая колотушка с длинной деревянной ручкой. Вдруг он отчётливо вспомнил, что где-то слышал, будто у этих гранат очень долгий замедлитель взрыва. Удивляясь своему хладнокровию, Иван выскочил из укрытия и, подобрав смертоносный предмет, швырнул его обратно, а сам опять спрятался за угол. Громкие крики за дверью утонули в грохоте взрыва, а окна в квартире, которые он так и не удосужился поменять на металлопластиковые, отозвались противным дребезжанием.

– Ну, скорее! Пожалуйста! – взмолился он, обращаясь к двери, но та и не думала исчезать.

Новый топот ног в коридоре – и в дверном проёме показался запыхавшийся солдат. Иван опять выстрелил дважды и на этот раз попал. Немец, получив пулю в живот, согнулся и, выронив винтовку, повалился на пол.

«Осталось четыре патрона, – подумал Иван. – А эта чёртова дверь на месте».

В дверь опять заглянула голова в каске, и Иван, всё это время державший проём под прицелом, первым же выстрелом попал противнику прямо в глаз. Немец повалился на тело своего товарища, а Иван, в пылу сражения прекративший зажимать рану, почувствовал, что кровь уже стекает в сапоги. Он осмотрел себя: крови было очень много. Вновь зажал шею и сосредоточился на двери, за которой явно кто-то был, но вскоре ощутил лёгкое головокружение.

«Наверное, из-за кровопотери, – подумал он. – Так вообще отключиться можно».

Иван бросил быстрый взгляд на парнишку, безвольно лежавшего в кресле, потом на входную дверь квартиры, рядом с которой на стене висели ключи от его машины, вспомнил, что осталось всего три патрона, и решился…

Выскользнув из своего укрытия, он подхватил с кресла так и не пришедшего в сознание паренька и, стараясь не шуметь, выбежал в подъезд. Новые сапоги гулко громыхали по ступеням. Иван быстро выскочил на улицу. Его старенький «мерс» стоял неподалёку. Пистолет сильно мешал, и он сунул его в кобуру, а потом быстро открыл машину и аккуратно погрузил ребёнка на заднее сиденье. Уселся за руль, запустил двигатель, но внезапно весь мир качнулся у него перед глазами и навалилась темнота.

Унтершарфюрер СС Ерс Депп, услышав характерный стук захлопнувшейся двери и топот сбегающего по лестнице человека, отважился заглянуть внутрь и очень удивился. Он не знал, что тут есть ещё несколько помещений. Ерс переступил через тела своих незадачливых товарищей и, держа винтовку на изготовку, вошёл в квартиру. Судя по роскошному убранству, здесь жил кто-то из офицеров, а может, и сам комендант лагеря. Впечатление портила лишь куча какого-то хлама на полу, да довольно странное расположение мебели.

Топот бегущего по ступеням человека стих, и Ерс осторожно пошёл следом. К его удивлению, вниз вела широкая лестница. Подземный этаж? Но дневной свет, проникавший через окна на лестничной площадке, заставил усомниться в этом предположении. Странно, конечно. Всё это очень напоминало обычный дом в Бремене, где жила тётушка Эльза.

«Ну да ладно. Мое дело – догнать того, кто убил этих неудачников. За это могут и наградить, а со всеми странностями пусть начальство потом разбирается», – решил Ерс Депп и легко сбежал по удобной лестнице вниз.

Ударом ноги унтершарфюрер распахнул старую скрипучую дверь и выскочил на улицу. Сделав пару шагов, Ерс остановился, опустил вскинутую к плечу винтовку и замер в изумлении. Увиденное его поразило! Здесь ярко светило солнце и, судя по зелёным листьям на деревьях, было лето. Невдалеке тихо урчал двигателем роскошный белый мерседес никогда ранее не виденной модели с такими плавными, изящными очертаниями, что унтершарфюрер невольно залюбовался и на секунду даже позабыл о странной смене времён года.

Проходящая мимо старуха с каким-то необычно ярким пакетом в руках плюнула в его сторону и перекрестилась. Шедшие следом здоровенные мускулистые парни с огромными сумками на плечах покосились на него явно неодобрительно.

– Чё пялишься, придурок? – лениво спросил один из них, но Ерс ничего не понял и промолчал. Эти унтерменши говорили по-русски и почему-то безо всякого почтения.

– Брось его. На тренировку опоздаем, – так же лениво процедил второй здоровяк, и они, не обращая на него больше внимания, неспешно удалились.