Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Рассказы, этюды и очерки В. Г. Короленко
Шрифт:

Так столкнулся сын судьи Вася с представителями чуждого ему "дурного общества". То же самое произошло и с жандармом Гавриловым из написанного в 1880 году в пересыльной тюрьме рассказа "Чудная", опубликованного в русской легальной прессе только в 1905 году под названием "Командировка". Волею судьбы Гаврилов встречается с мужественной, самоотверженной девушкой-революционеркой Морозовой. Отношение их друг к другу заранее определено взглядами, привитыми им их социальной средой. Гаврилов, до встречи с революционерами "усердно" служивший в эскадроне, твердо знал, что "начальство зря не накажет", и потому девушка-революционерка для него преступница, "змееныш", "дворянское отродье". Соответственно и для нее Гаврилов прежде всего "враг", так как одет а жандармскую шинель и состоит на службе у государства, с которым

она борется. "Пережить чужую жизнь", встать на точку зрения Гаврилова и увидеть за ненавистным ей жандармским мундиром доброе сердце крестьянина Морозова не способна. И потому так жестоки и несправедливы ее слова, обращенные к Гаврилову: "Простить! вот еще! Никогда не прощу, и не думайте, никогда! Помру скоро... так и знайте: не простила!"

В сознании же Гаврилова, попавшего в среду ссыльных революционеров, происходят пока еще едва заметные, но уже необратимые изменения. Он утрачивает интерес к службе и даже известие о том, что ему не будет присвоено звание унтер-офицера, к которому когда-то он так стремился, принимает теперь с полным равнодушием.

Для того чтобы темный, забитый Макар из рассказа "Сон Макара", опубликованного в 1885 году и сразу принесшего его автору всероссийскую известность, осознал собственное рабство, нужна особая, фантастическая ситуация. Только в своем предсмертном сне, на суде у большого Тойона, когда из уст сына Тойона Макар, может быть впервые, услышит слова добра и сочувствия, он обретет голос и с гневом задаст вопрос, кто же виноват, что он прожил не ту жизнь, для которой, вероятно, рождается на земле человек.

Но, пожалуй, наиболее полное выражение указанный прием находит в очерке "Марусина заимка" (1899). Чрезвычайно сложна "социальная структура", как писал Короленко в "Истории моего современника", воссозданная в этом очерке. Здесь мы встретимся с крестьянами из России и коренными жителями Якутии, выселенными из родных мест, татарами, политическими ссыльными, царскими чиновниками, представителями духовенства и многими другими. У каждого из них свои взгляды, обычаи, этические нормы, традиции, свой социальный опыт.

В романе "Преступление и наказание" Достоевский рисует фантастический сон Раскольникова, где он видит человечество, заразившееся моровой язвой. Следствием этого заболевания было то, что "никогда люди не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные". Никогда не считали непоколебимее своих приговоров, своих научных выводов, своих нравственных убеждений и верований... Все были в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал, что в нем одном и заключается истина, и мучился, глядя на других, бил себя в грудь, плакал и ломал себе руки. Не знали, кого и как судить, не могли согласиться, что считать злом, что добром. Не знали, кого обвинять, кого оправдывать. Люди убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе"[6].

Сюжет "Марусиной заимки", конечно, не так трагичен, но также движется борьбой каждого с каждым, в которой сталкиваются взгляды, традиции, верования, часто противоположные, но абсолютно истинные, с точки зрения их представителей.

Для русского крестьянина Тимохи смысл и цель человеческого существования - хлебопашество, а для жителя Якутия оно - страшный грех. В то же время образ жизни Тимохи неприемлем для другого героя - Степана, и глухая вражда между ними заканчивается выстрелом и ранением Тимохи. Героиня очерка Маруся вообще настороженно и враждебно относится почти ко всем окружающим ее людям. Татары, выселенные со своих родных мест, вынуждены жить за счет якутов и притесняют их, но и якуты, в свою очередь, под руководством Степана, дают мощный отпор своим притеснителям, и между ними разгорается настоящая война. И даже политические ссыльные далеко не во всем являются единомышленниками. При всем этом, как и во сне Раскольникова, здесь нет правых и виноватых.

В очерке Короленко нет фантастики, он предельно реалистичен и иногда даже напоминает этнографическое исследование. Описанное в нем - не ужасное "заболевание", а обыденное, "не страшное", ежедневное течение жизни. Точнее, само "заболевание" стало хроническим, привычным, внутренний трагизм его не сразу заметен.

В то же время каждая деталь, каждый образ в "Марусиной заимке" многозначен и даже символичен. Очерк начинается с описания якутских дорог, и кажется, что оно нужно только для того, чтобы ввести "местный колорит". Якутские дороги не похожи на русские, так как в Якутии не пользуются телегами, а ездят только верхом, чаще всего по двое, и утаптываются они только лошадиными копытами. Вот почему две глубокие борозды лежат близко одна к другой посередине такой дороги и рисуются они ясными линиями, а "несколько пар боковых дорожек намечаются все слабее и слабее, теряясь едва заметными линиями в буйной траве". Вместе с тем очерченная схема якутской дороги - это схема "линий жизни" героев очерка.

Маруся и Тимоха - крестьяне, попавшие в Якутию вследствие трагического стечения обстоятельств. Их "колея" или "линия", как говорил бродяга из рассказа Короленко "Убивец", глубока и определилась задолго до того, как мы с ними встречаемся. Главное в жизни для них - это земледельческий труд, и даже попав в Якутию, где обработка земли считалась грехом, они создают здесь "Марусину заимку" - своеобразный земледельческий оазис. Социальный облик Маруси и Тимохи четко определен; мнения, привычки, моральные нормы постоянны, неизменны, и потому их "колеи" одинаково глубоки и "рисуются ясными линиями". Соответственно они и ходят. Маруся - "привычно и ловко ступая... по глубоким и узким огородным межам". Тимоха - уверенно шагая за плугом, по борозде, "лишь иногда возражая кому-то - "н-нет, вр-решь", когда какой-либо крепкий, не перегнивший корень стремился выкинуть железо из борозды".

Социальный же облик повествователя и его товарища очерчен с гораздо меньшей конкретностью. Известно, что они ссыльнополитические, вероятно, из интеллигенции. На "Марусину заимку" они попадают, сбившись с проезжей дороги, хотя и "мало заботятся" об этом.

Линия другого героя рассказа, Степана, проходит некоторое время параллельно линии Тимохи и Маруси, хотя его "колея" очень "не глубока". Социальная ориентация его еще менее ясна, мы знаем только, что он с Дона. Степан - натура импульсивная, стихийная, поступки его невозможно предвидеть, и потому ходит он, "перескакивая через городьбу и шагая через грядки".

Очерк построен так, что поступки, обычаи, правила поведения действующих лиц все время как бы отражаются в разных "зеркалах". Такими "зеркалами" являются различные социальные и национальные слои и группы. Например, с точки зрения ссыльного интеллигента, ведущего повествование, Маруся и Тимоха могли бы предстать перед нами преимущественно в негативном освещении. Действительно, Тимоха человек недалекий, с крайне узким кругозором, лишенный каких-либо общественных интересов. Есть и что-то рабское в его натуре. На предложения Петра Ивановича, бывшего генеральского сына, а теперь ссыльнопоселенца, работать вместе, как товарищи, Тимоха не соглашается и ставит свои условия: "Ты, выходит, Петра Иванович, хозяин, я работник. Положь жалованье". Да и внешне Тимоха далеко не красив - "похож на Квазимодо", кроме того, и неопрятен - "весь зарос грязью".

Отрицательное отношение к Марусе, прежде всего, могло бы быть вызвано ее браком "по расчету", - она оставляет удалого красавца Степана и выходит замуж за Тимоху только потому, что Тимоха "крепкий" работник и с ним можно завести семью и обвенчаться церковным браком.

Однако, если встать на точку зрения Тимохи и Маруси, как это и делает Короленко, и оценивать их поступки в соответствии с их собственными критериями и моральными нормами, то однозначно отрицательное отношение к ним становится невозможным. Они отстаивают свои принципы с героизмом, бескомпромиссностью и последовательностью, что свидетельствует вообще о величии человеческого духа. Действительно, Маруся совершает брак "по расчету", но этот расчет не есть обычное стремление к выгоде, он необходим ей для осуществления ее идеала, необходим для того, чтобы заново восстановить утраченный в силу стечения обстоятельств свой социальный облик крестьянки, причем в строгом соответствии с теми моральными нормами, которыми определяется для нее этот облик. Точно так же "жадный" Тимоха не пойдет на золотые прииски, где можно заработать большие деньги, и не будет заниматься охотой, с помощью которой он вполне мог бы прокормиться. Он пахарь и будет пахать землю, героически преодолевая все встающие на его пути препятствия.

Поделиться:
Популярные книги

Не грози Дубровскому! Том VII

Панарин Антон
7. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том VII

Дайте поспать! Том II

Матисов Павел
2. Вечный Сон
Фантастика:
фэнтези
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Дайте поспать! Том II

Адмирал южных морей

Каменистый Артем
4. Девятый
Фантастика:
фэнтези
8.96
рейтинг книги
Адмирал южных морей

Проклятый Лекарь. Род II

Скабер Артемий
2. Каратель
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Проклятый Лекарь. Род II

В теле пацана

Павлов Игорь Васильевич
1. Великое плато Вита
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
В теле пацана

Сумеречный Стрелок 3

Карелин Сергей Витальевич
3. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный Стрелок 3

Лорд Системы 3

Токсик Саша
3. Лорд Системы
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Лорд Системы 3

Совок 11

Агарев Вадим
11. Совок
Фантастика:
попаданцы
7.50
рейтинг книги
Совок 11

Аномалия

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Аномалия

На границе империй. Том 7. Часть 2

INDIGO
8. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
6.13
рейтинг книги
На границе империй. Том 7. Часть 2

Попаданка в Измену или замуж за дракона

Жарова Анита
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.25
рейтинг книги
Попаданка в Измену или замуж за дракона

Кодекс Охотника. Книга IX

Винокуров Юрий
9. Кодекс Охотника
Фантастика:
боевая фантастика
городское фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга IX

Толян и его команда

Иванов Дмитрий
6. Девяностые
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.17
рейтинг книги
Толян и его команда

Неудержимый. Книга XIX

Боярский Андрей
19. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга XIX