Рассказы из сборника "Странная конфетка"
Шрифт:
Луна была уже высоко, оставляя мерцающее серебро по всей поверхности бегущих волн. Море шептало, вплетаясь в песню тритона. Мелодия и океан напевали в унисон, пока Адрия не разглядела того, кто пел для нее. Действительно ли это было только море? Само море хочет удержать ее? Да, море хочет этого. Это не любовь к мору, а сильная жажда, жажда, что заполняет до краев, заставляя кричать.
Она шла по краю влажного песка, волны ласкали ее лодыжки. Прилив наступал вглубь континента.
Она подошла по линии прибоя к самым скалам, вода, впитавшаяся в подол джинсов, утяжеляла походку. Мелодия шепнула «Оставь это». Но Адрия поднялась по камням, несмотря на тяжесть джинсов. Она не могла вспомнить,
Холодный ветер дул со стороны океана. Она дрожала, и мелодия вплеталась в этот холод, будто поющему никогда не бывало холодно. Было что-то тяжелое в ее кармане, что давило на нее, сквозь одежду, но что это такое, казалось, не имело значения. Ничего важного не было, кроме моря.
Что-то мелькнуло в пене прибоя, темное и небольшое, может морской котик. Голова появилась снова и намного ближе, чем раньше. Это был не котик.
Тритон позволил волнам вынести его на берег. Его торс был мускулистым и бледным, он был таким, как она его запомнила, за исключением длинных темных волос. Ниже талии он был мягким серовато-черным, ярко выделяющимся на фоне белой кожи торса, будто кто-то скрестил двух разных существ. Вдоль позвоночника тянулся небольшой плавник, как у кита. Его плавники на конце хвоста поднимались и опускались, мерцая в лунном свете. Он лежал на животе в волнах прибоя и наблюдал за Адрией глазами, столь огромными и блестящими, что казалось, будто они живут собственной жизнью.
Хвост начал таять, как воск, который медленно нагревают, плавники хвоста стали притупляться, сам хвост начал сжиматься, и показались легкие очертания ног под поверхностью кожи.
Его лицо озарилось болью, и это сразу же отразилось в его пении. Изменения причиняли ему боль. Адрия ощущала эту боль, стоя на коленях, ожидая, напряженно.
Он встал, нагой и совсем, как человек, его темные волосы, свисали влажными завитками вокруг лица. Он позвал ее, пропел в ее голове мелодию страсти. Она пошла к нему.
Он был высок. Она доставала только до середины его груди. Когда он потянулся к ней, лунный свет блеснул на перепонках между его пальцами. Адрия сделала несколько шагов назад, стремясь отойти подальше. Он нахмурился, и мелодия полилась с новой силой, пока Адрия не перестала слышать что-либо, кроме нее. Она видела, как он подошел ближе. Он снял с нее верхнюю одежду. Она задрожала, оставшись в одной ночной рубашке. Он взял ее грудь в свои руки, и холодная вода пропитала ткань рубашки. Его лицо склонилось к ней, глаза были огромны и настолько глубокие, что казалось в них можно утонуть. Ужас прошел по ней волной, она покачала головой, яростно, стараясь вырваться и отстраниться. Он схватил ее, прижав к холодной твердости своего тела. Мелодия ревела у нее в голове, но страх был сильнее. Море подступало все ближе и ближе, заполняя ее.
Его губы накрыли ее рот, исследуя. Потом они стали опускаться вдоль линии ее шеи. Адрия пыталась кричать, но не могла. Она боялась, боялась мелодии, моря, существа, прикасавшегося к ней, но не могла заставить себя ни закричать, ни вырваться. Он опрокинул ее на спину на песок. Сильные руки разорвали на ней рубашку, оставляя ее задыхающейся и полуобнаженной. Волны захлестывали ее, перетекая к груди и обтекая ноги. Он встал на колени над ней, смущая ее своим высокомерием, отсутствием жалости, сомнений, плотью, вылепленной самим морем. Она не могла думать о нем, мелодия терзала ее разум, разрушая невинность его покровов.
– Нет, - прошептала она.
Он лег на нее сверху, его кожа была ледяной против ее собственной. Волны захлестывали его со спины и проливались ей на лицо. Он все еще продолжал целовать ее кожу. Его твердость упиралась в ее трусики
– Нет, - все еще шепотом произнесла она. Ей хотелось закричать, заплакать. – Нет.
Тут она вспомнила про пистолет.
Его руки рванули ее влажные трусики. Он спустился на уровень ее бедер, глядя ей в глаза.
Пистолет выстрелил в холостую. Адрия снова нажала на спусковой крючок. Пистолет стрелял сквозь карман кофты. Выстрел показался взрывом, настолько он был громкий. Тело тритона дернулось, глаза уставились на нее, будто видели ее впервые. Она снова нажала на спуск. Мужчина дернулся и резко упал на нее.
Мелодия закончилась резко. Адрию душило собственное неровное дыхание. Она попыталась сбросить его тело, но не смогла. Он был слишком тяжел. Она запаниковала и стала биться в его объятиях, прижатая к его груди. Его кровь текла теплым потоком по ее коже. Она глубоко вдохнула, вздрогнула и выдохнула.
– Я в порядке. Я в полном порядке. – Она начала выползать из-под него, его тело будто цеплялось за ее кожу, увлекаемое ее движением. Она заплакала, и слезы перешли в рыдания. Она начала всхлипывать и в конце концов закричала. Ее собственные крики пугали ее, но она не могла остановиться.
Она выползла из-под его тела и стала ползти по песку, пока полностью не выбралась из воды. Она сидела на сухом песке, позволяя влаге с одежды впитаться в него. Пистолет она держала в руке открыто.
Волна приподняла его тело, и его рука взмахнула неуклюже.
Образ Рейчел заполнило ее разум. Она приложила дрожащую ладонь ко рту, чтобы заглушить страшные стоны и всхлипы.
Его рука сжалась. Адрия на мгновение прекратила дышать. Он поднял голову. Она чувствовала, как его разум потянулся к ней. Это было похоже на ласковую песню моря, которая помогает вам расслабиться, когда вы напряжены, готовая увлечь за собой, укачивать на ласковых волнах. Он поднялся на ноги.
Адрия подняла пистолет. Кровь текла из двух ран на его животе, но он все равно был жив, море нельзя убить. Кровь расцветала на его груди. Он заколебался, но продолжил движение. Адрия выстрелила и, оглушенная звуком выстрела, наблюдала, как пуля разрывает его грудь. Он упал на колени, затем запрокинулся на бок, медленно, слишком медленно.
Он лежал с другой стороны на сухом песке, уставившись на нее. Его темные глаза были спокойны, как море, в них ничего нельзя было ни прочитать, ни понять. Казалось, он не может пошевелиться. Его грудь была кровавым хаосом. Он положил на нее свои руки. Кровь напряженно утекала вместе с его жизнью в песок. Он моргнул. Адрия направила пистолет прямо в эти глаза и выстрелила. Оружие подпрыгнуло у нее в руках. Аккуратная маленькая дырочка появилась у него на лбу, заливая кровью его глаза. Теперь они были слепы, свет, казалось, покинул их.
Адрия не стала проверять, есть ли у него пульс, чтобы удостовериться в его смерти. Она опустила уже разряженный пистоле и поспешила обратно к дому. Она оглянулась лишь однажды, с высоты прибрежных скал. Тело лежало бледное, укрытое мраком. Оно не двигалось.
Адрия бежала.
Она уже слышала отдаленный вой полицейских сирен. Огни мигалок мерцали на ее занавешенных окнах. Полиция нашла кровь на песке, но не обнаружила тела.
«Береговой насильник» больше не объявлялся. Был ли он по-настоящему мертв? Или же он просто позволил океану замести следы его преступлений? Адрия больше не могла спать, слыша шепот океана за окном.