Рассказы Ляо Чжая о необычайном
Шрифт:
Слуга вернулся к себе и доложил цензору. Тот был рад это слышать, сейчас же устроил богатый обед, на который послал Вану через этого слугу приглашение. Ван с удовольствием пришел. За обедом он рассказывал о характере княжны, касаясь при этом решительно всех мелочей ее жизни…
– Если бы вы не были моим соседом по переулку, перед которым я чувствую некоторые обязательства, – сказал он, между прочим, – то пусть бы даже вы меня одарили сотней серебра, я и то не согласился бы, как говорится, изображать для вас вола или лошадь [422] .
422
…
Цензор после этих слов стал относиться к нему с большим уважением и вниманием. На прощанье стали уговариваться.
– Вы только приготовьте что надо, – говорил Ван, – а я при случае скажу ей, и на днях же ваше досточтимое поручение будет мною выполнено.
Через несколько дней Ван наконец появился на великолепном коне и вообще имел необычайно парадный вид.
– Собирайтесь поскорее, и едем, – сказал он цензору. – У княжны очень много всяких дел… К ней на поклон каждый день являются непрерывной чередой, пята за пятой, разные люди, толкутся там с утра до вечера, так что ни минуты свободного времени у ней нет. А вот сейчас маленькая передышка… Нужно немедленно отправиться к ней. Упустим этот момент – и тогда, чтобы ее повидать, нельзя будет указать вам определенного дня.
Цензор, достав серебро и крупные драгоценности, поехал с ним. Они, делая разные круги и повороты, проехали с десяток ли и наконец добрались до дворца княжны. Слезли с коней, стали подобострастно ждать.
Ван забрал подарки и отправился первым. Прошло порядочное время, прежде чем он вышел и громко заявил, что княжна ждет к себе такого-то цензора. Вслед за этими словами раздались передаточные оклики целой череды людей [423] , и цензор, подобострастно сгибаясь, вошел во дворец. Видит – в высоком зале сидит красавица, наружностью похожа на святую фею. Ее наряд, ее украшения – все это прямо сияло и сверкало. Прислуживавшие ей женщины были одеты в парчу и вышитые шелка – стояли одна за другой целыми рядами. Цензор пал ниц и приветствовал княжну с точным соблюдением строгого этикета. Ему передали приказание княжны, жалующей его правом сесть под краем крыши, у стены, и поднесли в золотой чашке чаю; княжна обратила к нему несколько теплых слов.
423
.. передаточные оклики целой череды людей. – Имеется в виду известный обычай китайской знати, содержащей огромное количество прислуги, которая стояла во дворе целой фалангой и передавала приказания окликами от одного человека к другому.
Цензор стал чинно откланиваться. Тогда из внутренних покоев ему передали жалованные подарки: атласные сапоги и соболью шапку. Цензор вернулся домой, чувствуя к Вану сильную признательность. Взял визитный листок и пошел благодарить его, но двери оказались закрытыми, и никого не было.
Цензор решил, что Ван, вероятно, еще не вернулся от княжны, – стоит у нее и служит. В течение трех дней он трижды являлся туда, но Вана так и не видел.
Тогда он послал человека в дом знатной княжны справиться. Но оказалось, что высокие ворота этого дома наглухо закрыты. Посланный стал расспрашивать местных жителей, но те утверждали, что здесь никогда никто из знати не жил. Правда, что на днях приходило несколько человек, снявших помещение и живших там. Но вот уже три дня как они уехали.
Посланец, исполнив приказание цензора, вернулся и сообщил все, что добыл. И господин, и его слуга стояли с убитым видом. Тем и кончилось.
ШАНТАЖ
(Рассказ второй)
Некий бригадир, запасшись деньгами, поехал в столицу, в чаянье, что называется, «овладеть печатью» [424] . К великому его огорчению, никаких ступеней к этому у него не было.
Но вот однажды к нему явился с визитом какой-то человек, одетый в богатую шубу. Он был на коне.
424
… «овладеть печатью»– то есть получить должность, дающую право на печать как символ власти.
– Мой двоюродный брат, – говорил он, рассказывая сам о себе, – состоит сейчас одним из приближенных у Сына Неба.
Когда кончили чай, новый знакомец попросил уделять ему время без посторонних.
– Видите, – сказал он, – в настоящее время в одном шесте есть вакансия на должность командующего войсками. Вот если вы не пожалеете затратить на это солидную сумму денег, то я скажу своему брату, и он будет хвалить вас в присутствии нашего Совершенного Владыки. Тогда эту должность можно будет для вас достать, и ее от вас не посмеют вырвать даже люди, имеющие при дворе большую силу.
Бригадиру показалась подозрительной эта неожиданность предложения, пахнувшего сумасбродным вздором.
– В этом деле вам не следовало бы топтаться на месте в нерешительности. Все, что я хочу, – скажу вам – это только кое-что урвать у моего брата, а от господина генерала я не жду ничего, ни полушки… Он с вами окончательно уговорится относительно той или иной суммы, а вы, в заверение переговоров, подпишете условие и будете ждать высочайшей аудиенции. Только после того, как она состоится, мы придем к вам искать полного возмещения. А не выйдет дело, так, как говорится, твои деньги останутся при тебе: кто придет тащить их у тебя из-за пазухи?
Теперь бригадир уже с радостью соглашался.
На следующий день человек снова зашел к нему и повел бригадира к своему брату знакомиться. Фамилия его брата была, по его словам, Тянь.
Жил он с ослепляющей роскошью, словно какой-нибудь маркиз-хоу. Бригадир явился как посетитель с подобающими случаю манерами, но хозяин проявил в отношении к нему крайнее высокомерие и был даже не очень-то вежлив.
Человек, приведший бригадира, взял в руки условие и сказал, обращаясь к нему:
– Я только что говорил, знаете, с моим братцем. По его расчету выходит, что иначе как тысяч за десять дела не сделать. Пожалуйста, припишите тут в хвосте!
Бригадир послушно приписал.
– Вот видите, – сказал тут Тянь, – человеческой души не разгадаешь. Боюсь, как бы после того, как дело будет сделано, не перевернули его вверх дном – не раздумали бы!
– Ну, братец, – возразил человек, – вы что-то уж чересчур мнительны и опасливы… Раз ему можно должность дать, то неужели же нельзя ее отобрать? Да еще скажу и то, что при дворе найдутся генералы, командующие войсками, и министры, которые и хотели бы вступить с вами в дружбу, да им не удается. У нашего бригадира впереди еще очень много… Следует ожидать, что он не захочет так схоронить свою совесть!
Бригадир в свою очередь стал энергично клясться. Затем он ушел. Человек пошел его провожать.
– Через два дня, – сказал он, прощаясь, – я выполню ваше поручение.
Через два дня, когда солнце только что вечерело, к бригадиру вбежало несколько человек с ревом: «Его Царское Совершенство вас ждет!»
Бригадир сильно переполошился и быстро помчался во дворец. Перед его глазами сидел в своем дворцовом покое Сын Неба. Вокруг него лесом стояли «когти и зубы» [425] .
425
… «когти и зубы»– то есть приближенные и телохранители императора.