Рассказы Ляо Чжая о необычайном
Шрифт:
Перед тем как мне уйти, она еще наказала мне, что все то, о чем сейчас только была речь, – думы сотен лет и что только тогда эти расчеты могут длиться вечно, если мы не посмеем легкомысленно о них болтать.
Лю был очень рад этому и стал поджидать. На следующий день, действительно, появилась какая-то, старая нянька, а с ней за руку девушка. Обе прошли к матери Лю. Девушка была с лица такой красоты, что после нее выбрось весь мир. Старуха назвалась фамилией Чэнь, а девушка оказалась ее родной дочерью, по имени Сысян. Чэнь выразила желание посватать дочь в жены. Матери Лю девушка понравилась, и та начала переговоры о браке. При этом старуха не требовала никаких денег, а спокойно себе сидела и ждала, пока не окончатся все церемонии, а затем удалилась. Один только Лю, зная в глубине души, что тут есть что-то необыкновенное, как-то потихоньку спросил у жены, как она приходится той самой госпоже.
– Я, – ответила жена, – бывшая певица из «Медного феникса» [166] .
Лю
– Нет, – отвечала она на это. – Я вместе с госпожой включена была уже в списки бессмертных, но по случайному проступку мы были свержены и упали среди людей. Госпожа теперь уже снова на прежнем месте, а мой срок изгнания еще не истек. Госпожа упросила небесных распорядителей дать ей временно меня в услужение, с тем чтобы в ее воле было оставить меня или отпустить. Поэтому-то мне и удалось постоянно служить у ее постели и у стола.
166
… бывшая певица из «Медного Феникса»– то есть из башни Медного Феникса, одной из трех, построенных Цао Цао, который перед смертью отдал сыновьям распоряжение заточить в нее всех своих наложниц и гетер-певиц, поставив каждой по кровати в шесть футов длиной со спущенным вышитым пологом. Им должны были к обеду подавать мясо и вино. Каждое пятнадцатое число месяца они должны были перед пологом проявлять свое искусство.
Однажды явилась какая-то слепая старуха, которая вела на веревке желтую собаку и просила милостыню в доме Лю, причем пела простые песни под аккомпанемент кастаньет. Жена Лю вышла поглядеть. Не успела она еще как следует стать, как собака сорвалась с веревки и стала ее кусать. В испуге молодая женщина бросилась бежать. Смотрят – ее шелковое платье все оборвано. Лю погнался за собакой с палкой и стал ее бить. Та рассвирепела еще больше и бросилась рвать висевшие куски ткани, так что в мгновение ока было искромсано и изжевано, словно пенька. Слепая старуха ухватила собаку за шерсть на шее, привязала ее и увела.
Лю прошел к жене поглядеть, как она себя чувствует. Лицо ее от испуга еще не оправилось.
– Милая, – сказал муж, – ты ведь бессмертная фея, как же ты вдруг боишься пса?
– Ты, конечно, не знаешь, – отвечала она, – что этот пес – оборотень старого Маня [167] . Он, видишь ли ты, злится на меня за то, что я не исполнила его приказания о так называемом разделении духов.
Лю, услыша такие слова, выразил готовность купить пса и забить его палкой.
167
… старого Маня– то есть Цао Цао (Аманя)… о так называемом разделении духов. – В числе своих предсмертных распоряжений Цао Цао отдал еще нижеследующее. Он велел все духи и вообще туалетные аксессуары разделить между его многочисленными женами.
– Нельзя, – сказала жена. – То, что послал в наказание Верховный Владыка, как можно самовольно избивать?
Так она прожила два года. Все, кто ее видел, изумлялись ее красоте. Однако как ни расспрашивали о ее происхождении, оно оказывалось весьма сильно облеченным в какую-то туманную неопределенность. И все подозревали в ней нечистую силу.
Мать обратилась с расспросами к Лю. Тот рассказал кое-что о ее необыкновенных историях. Мать сильно испугалась и велела ему отпустить ее. Лю не согласился. Тогда мать потихоньку от него разыскала колдуна. Тот пришел и стал ворожить во дворе. Только что он очертил на земле квадрат для алтаря, как женщина сказала с досадой:
– Я, собственно говоря, хотела, чтоб нам быть вместе до белеющих голов. А теперь, смотри, наша мать относится ко мне с подозрением, и, конечно, нам полагается расстаться. Если хотите, чтобы я ушла, то ведь это ж нетрудно, – неужели же меня могут выгнать все эти заклинания и ворожба?
Она тут же навязала прутьев, развела огонь и бросила под крыльцо. В один миг дым застлал весь дом, так что муж и жена, сидевшие друг против друга, потеряли один другого из виду. Слышен был грохот, раскатывающийся словно гром.
Затем дым исчез. Смотрят, а у колдуна из всех семи отверстий тела течет кровь и он умер. Вошли в комнату, но молодой жены уже не было. Позвали было старуху прислугу, чтобы ее расспросить. Та тоже девалась неизвестно куда. Лю тогда обьявил матери, что старуха-то была лиса.
ЦЕЛИТЕЛЬНИЦА ЦЗЯОНО
Студент Кун Сюэли был потомок Совершенного [168] . Он был человек, насыщенный культурною начитанностью, писал хорошие стихи. У него был ученый друг Лин Тяньтай. Раз он ему прислал письмо, приглашая его к себе. Студент поехал. В это самое время Лин умер, и студент, бедный, потерянный, не мог ехать домой. Он временно поселился в храме Путо [169] и нанялся в писари к монахам.
168
… потомок Совершенного– то есть Конфуция, который, передав потомству заветы совершенных государей древности, сам стал для этого потомства совершенным, то есть совершенно мудрым, «учителем тысяч поколений». Потомки Конфуция, Куны, живут на его родине в провинции Шаньдун. Прямой его потомок, старший в роде, был до революции 1911 г. облечен государственными почестями.
169
… в храме Путо– то есть в храме, названном так во имя священной горы Потала.
К западу от храма, шагах этак в ста, был дом господина Даня. Он был сын магната старой семьи, но в большой тяжбе сильно разорился. Семья была малочисленная, и он переехал жить в деревню, так что с этих пор дом его опустел.
Однажды в воздухе вился и падал большой снег. Было тихо, прохожих никого. Студент шел мимо дверей этого дома, как вдруг из них вышел юноша яркой красоты и в высшей степени изящный. Увидав студента, он устремился к нему и, сделав церемонный поклон, ласково заговорил, стал расспрашивать, а затем пригласил его снизойти и пожаловать к нему в дом. Студенту он полюбился, и тот с большим удовольствием за ним пошел. Войдя в дом, он увидел, что комнаты не очень обширны, но в них повсюду развешены парчовые ковры, а на стенах висит много каллиграфии и картин древних людей. На столе лежит книга, название которой гласит: «Мелкие статьи из Ланхуаня» [170] . Посмотрел, перелистал разок – все статьи, никогда на глаза не попадавшиеся.
170
Ланхуань– Блаженная Страна Яшмовых Звонов – место в гроте бессмертных, куда забрел в своих странствованиях знаменитый писатель и сочинитель странных историй Чжан Хуа (232—300). Несмотря на свою огромную начитанность, он там нашел книги, которых никогда не видал и о которых даже не слыхал. Тут были тома ранних историй Китая, книги о «десяти тысячах стран и государств» и, наконец, «Тайные откровения и пурпуровые знаки книг о семи светящихся шариках (бессмертия) Золотой Истины, что в пурпуровом сиянии Яшмовой Столицы».
Студент, считая, что раз он живет в доме Даней, то, вероятно, он и есть хозяин, не стал расспрашивать о его службе и родне, но юноша осведомился очень подробно о том, откуда ведут его следы, и, видимо, жалел его. Стал уговаривать его поставить здесь, так сказать, шатер и проповедовать ученикам [171] .
– Я здесь прохожий странник, – сказал студент со вздохом. – Кто будет служить мне в роли древнего Цаоцю [172] ?
171
… поставить… шатер и проповедовать ученикам. – Так делал знаменитый преподаватель конфуцианского канона Ма Жун (79 – 166), который устраивал как бы особый шатер, где помещались ученики, а сам сидел в зале, где его утешали женщины-артистки. Несмотря на такое скандальное пренебрежение к старому конфуцианскому этикету, этот «проникновенный», как его называли, конфуцианец имел среди своих учеников много знаменитых впоследствии людей.
172
Цаоцю. – Древний софист Цаоцю Шэн, живший во II в. до н. э. и занимавшийся прославлением имени своего земляка, еще более знаменитого Цзи Бу, для утверждения его славы и государственной его полезности.
– Если вы не отринете меня, как какую-нибудь жалкую клячу, – сказал ему на это юноша, – я хотел бы сделать вам поклон у ваших дверей и стен [173] .
Студент обрадовался, но сказал, что не смеет быть ему учителем, и просил разрешения быть другом.
Затем он спросил, почему этот дом так долго стоял заколоченным.
– Это, видите ли, дворец Даней. Так как господин Дань в свое время поселился в деревне, то дом его пустовал, и пустовал долго. Моя же фамилия, видите ли, Хуанфу. Дед мой жил в Шэньси. Дом наш спалило степным пожаром, и вот мы на некоторое время воспользовались этими строениями, чтобы здесь оправиться.
173
… сделать вам поклон у ваших дверей и стен– то есть быть вашим учеником, хотя бы и не на самом деле, а из уважения к вашим достоинствам.