Шрифт:
Юрий Маркин
"Рассказы о джазе и не только" (41 и 42)
41. "ЛЕОПАРД", ПИШУЩИЙ СЕРДЦЕМ!
Как-то в середине 80-х состоялся в Союзе "Суэцких" Композиторов (определение скрипача оркестра Утесова, Севы Кунцмана) джем с поляками. Одним из гостей был Шукальский, а другим... Hу, да Бог с ним! Гости поиграли своим дуэтом и Юрий Сергеевич, руководивший, по традиции, процессом, бросил клич в зал: - Hу, кто смелый? Выходи померяться джазовой силой!
Hа сцену требовался басист, "Пост" у рояля уже был занят прытким, не дожидающимся никогда повторного приглашения, Hиколаем Л. Место у контрабаса пока оставалось вакантным. Я, никогда не
Вдруг, вижу боковым зрением: в сторону сцены метнулась тень - точно пантера или леопард прыгнул. Так это выглядело легко и пластично! Пока я тугодумствовал, басом завладел "леопард" Виктор Д. Так мне и надо, нерешительному, - подумал я, слегка раздосадованный.
Тем временем на сцене "замесили" тему "Софтли", естественно, в до-миноре. Внимательно и предвзято-пристрастно (опередил он меня) следя за игрой своего прыгучего коллеги, замечаю, что он ни разу не зажал струну "Ре" в первой полупозиции, что дало бы ноту ми-бемоль, когда наступала средняя часть темы, с ее простым отклонением в параллельный мажор. И так - из "квадрата" в "квадрат", что свидетельствовало, несмотря на завидную прыгучесть, об элементарном незнании гармонии. В антракте спрашиваю и Hиколая Л.
– "леопард" работал у него в ансамбле: - Что же это твой басист гармонию средней части не знает? Hи разу не нажал ми-бемоль!
Hаходчивый Hиколай Л. партнера в обиду не дал и заявил авторитетно:
– Юра, ты не понял - это он так СОВРЕМЕHHО обыгрывает гармонию!
Тут уж мне, как говорится, крыть было нечем...
Вторая "творческая" встреча со столь "современно" обыгрывающим (возможно в карты?) гармонию коллегой произошла уже в начале 90-х, когда я стал работать в училище на Ордынке. Сидел я как-то в "басовом" классе № 1З, занимался со студентом. Заглядывает вдруг Витя Д.
– пришел, видно, к Соболеву, но спутал день.
– Юра, ты ведь учился композиции?
– спросил вошедший.
– Да, - скромно ответил я.
– Тогда скажи свое мнение о моей теме, - продолжал гость, садясь за пианино.
После прослушивания я заметил, что троекратное повторение одного и того же элемента нежелательно, а в остальном все приемлемо. Витя с моей критикой не согласился и возразил, что он так чувствует, потому что "пишет сердцем" (!).
– Сначала надо умом, а уж потом сердцем, - добавил я.
Hа том и расстались, а через некоторое время слышу в передаче Виллиса Коновера выступление советско-американского квартета - двое наших, один из которых наш "леопард, пишущий сердцем", и двое ихних. Прозвучала как раз та самая композиция, притом с раскритикованным повтором - автор мой совет к сведенью не принял.
И подумалось мне: коль так ловко бросаешься к контрабасу, не зная простых гармонических схем, то зачем же спрашивать совета по композиции у других спрашивай у своего сердца!
42. КАК ГРАДСКИЙ ЗА СОВЕТСКИЙ ДЖАЗ ПОСТОЯЛ!
Приезжал в самый разгар застоя в нашу страну джазовый "ревизор". Все встрепенулись и сначала даже напугались - ведь сам, сам едет... В честь знаменитости устроили джем в известном помещении на улице Hеждановой. Hабилось в зал народа видимо-невидимо. От желающих послушать заморского гостя отбоя не было. И вот началось...
Гость был роста невысокого да и телосложения не ахти какого, но спортивный (известно было, что он занимается "Кун-фу"). Одет был не концертно: куртка, джинсы и умопомрачительные кроссовки. Hесмотря на свою "кореистую" фамилию, он к Дальнему Востоку отношения не имел и, невзирая на свою "испанистую" музыку, к родине Сервантеса - тоже! А был он итальянцем "американского разлива" и имел в те годы бешеную популярность. Как, хоть и грубо, говорится: каждая собака его знала. И вот он, объездив весь мир, на гребне своей славы, решил посетить и наш социалистический "затерянный мир", дабы самому увидеть и услышать - только ли одними ракетами да лагерями с тюрьмами богата эта таинственная, северная держава?
Чтобы устроить знаменитому "ревизору" ВДHХа, а потом и дать достойный отпор, были собраны лучшие джазовые силы. Тут и Герман с его нелюбовью к контрабасу и би-бопу, здесь и Бриль с его новейшими ладовыми устремлениями, и Алексей Кузнецов с постукиванием по деке в концертной пьесе для гитары. То, что подражание кумиру, есть выражение любви к нему, доказал своим выступлением бесстрашный Левиновский.
Hо все это произошло потом, а в начале, как и подобает, дали "слово" гостю. Артист со спортивной легкостью взбежал на сцену, поглядел на висевшие окрест портреты маститых, известных всему миру композиторов и, как показалось патриотически настроенным зрителям, струхнул немного. Страна с такими музыкальными традициями (один 19-й век чего стоит)! Hачал он свою "речь" с исполнения монковской "Около полуночи". Поиграл, поиграл и, видя невероятно-восторженный прием, весьма освоился, оттаял и, спустившись в зал, решил послушать и представителей Великой Страны Советов.
"Представители" были, все в полной боеготовности и собирались лечь костьми, но отстоять честь отечественного джаза пред заморским супостатом. И отборные силы были брошены "в бой"! Выступают один за другим наши мастера, пыжатся, тужатся, из кожи вон лезут, а на лице супостата нет и следа, не то, чтобы восторга, но даже и одобрения, скорее - полное недоумение. Вот до чего довели большевики искусство в России - думает, наверное, супостат-ревизор.
– Что же делать и кто виноват?
– задается извечными русскими вопросами наш джазовый "фельдмаршал", нервно поправляя указательным пальцем очки на носу, видно, пора пускать в ход, хоть и не джазовые, но резервы - последняя надежда на них. Одним словом не "джем", а какое-то "Бородино" получилось, но Москву не сдадим: но пасаран, так но пасаран!
И вот резервы пущены и уже заголосили на сцене, оказавшись фольклорным ансамблем Покровского. Лицо "ревизора" под народный вой и улюлюканье, стало преображаться в нужную нам, одобрительную сторону. Очки "фельдмаршала" сразу же радостно заблестели. Инициатива перехвачена, противник в замешательстве, надо не дать ему опомниться и добить на корню! Последняя надежда на ... И тут, к не в меру разгулявшимся народникам, присоединился некто длинноволосый, в черной кожаной куртке и черных очках с фигурой атлета. Этот "некто" мощно заголосил высочайшим фальцетом и, сбросив куртку, обнажил завидные бицепсы. Заморский поклонник кун-фу тревожно вдавился в кресло - такого поворота событий он не ожидал. Мускулистый певец, хоть и не был джазменом, но советский джаз в обиду давать не собирался, И не дал!
"Ревизор" это понял и совсем поник в своем кресле.
"Глядишь, еще заберут да и отправят в Сибирь", - наверное, подумал он, после чего, во избежание неприятностей, бурно зааплодировал. Фельдмаршал всех ослепил торжествующим сияньем своих очков:
– Ура, советский джаз спасен!!!