Рассказы о книгах
Шрифт:
Неправда ли, хорошо звучит в свете этого обольяниновское заявление, что у него «нет никаких данных, чтобы приписать издание кому-либо»?
Этот «кто-либо», которому А. Башуцкий в своем предисловии, почему-то не называя его фамилии, желает: «Да ниспошлет ему Аполлон всевозможнейший успех!»,— А. Черноглазое, точнее Александр Григорьевич Черноглазой, кстати сказать, брат известного сенатора В. Г. Черноглазова.
Что он был фактическим издателем «Театрального альбома», финансировавшим все это предприятие,— вне всякого сомнения.
Но, также вне всякого сомнения и то, что душою,
Имя А. Черноглазова как издателя встречалось и на других книгах. В 1854 году, например, вышло «Горе от ума» А. Грибоедова (Спб., тип Штаба Воен. Учеб. Зав.), на котором стоит гриф: «Издание А. Черноглазова». В годы Севастопольской кампании он издавал популярные «ура-патриотические» брошюры. Все эти издания, однако, не рисуют его способным выдумать и поднять такое грандиозное даже и для сегодняшнего дня мероприятие, как «Театральный альбом».
Вдохновителем этого издания был, конечно, Александр Башуцкий, автор программного предисловия к «Театральному альбому».
Писатель Александр Башуцкий — интереснейшая фигура своего времени. И. И. Панаев в своих «Воспоминаниях» пишет о нем:
«Говорил Башуцкий с большим искусством. Когда Башуцкий развивал свои проекты разных коммерческих предприятий (а они рождались у него чуть не ежедневно), его слушатели, пораженные его красноречием, готовы были отдать на эти предприятия последний грош. Так убедителен и заманчив казался оратор. Это фантазер, облекавший свои фантазии в щегольские фразы, которыми он сначала только любуется, не веря им, но которыми потом сам увлекается до такой степени, что принимает их серьезно».
И далее И. И. Панаев указывает: «Он затевал все в роскошных широких размерах, рассчитывал на десятки и сотни тысяч, но его литературные и другие затеи никогда почти не удавались и не приносили ему ничего, кроме убытка» 8.
Последнее не совсем верно. Сам Александр Башуцкий убытка не терпел, поскольку, кроме красноречия, необычайной силы убеждения, размаха и фантазии, никаких ценностей у него никогда не было.
Убытки терпели другие и, в данном конкретном случае, издатель «Театрального альбома» А. Черноглазое, очередная жертва необузданной фантазии Александра Башуцкого. Затеянное в невиданных масштабах художественное издание ничего ему не принесло, кроме убытка и разорения. Для возвращения громадных денежных средств, потраченных на художников, литографов, сотрудников, печать и бумагу, надо было иметь такое же громадное количество подписчиков и покупателей, а их не было.
Читатели сороковых годов были равнодушны к роскошным художественным изданиям, в особенности, отечественного производства. В гостиных аристократов и буржуазии пылились на столах модные заграничные «кипсеки», а людям среднего сословия затеи Александра Башуцкого были не по карману. «Театральный альбом» оказался выше вкусов своего времени и прогорел, едва-едва дотянув только до четвертой тетради.
Годом раньше, а именно, в 1841 году в Петербурге же лопнуло и другое крупное мероприятие А. Башуцкого — сборник «Наши, списанные с натуры русскими». На этот раз жертвой его был петербургский издатель — книгопродавец Я. Исаков.
Издание
Все было напрасно! Не помог даже цензурный скандал с напечатанным в сборнике очерком самого А. Башуцкого «Водовоз». Цензор А. Никитенко в своем «Дневнике» так отметил это обстоятельство:
«Водовоз» наделал много шуму. Демократическое направление его не подлежит сомнению. В нем, между прочим, сказано, что народ наш терпит притеснения и добродетель его состоит в том, что он не шевелится. Государь очень недоволен» 10.
Однако не «недовольство государя» послужило причиной прекращения издания «Наших, списанных с натуры русскими» на 14 выпуске. Причина была самая прозаическая: подобное же издание Курмера в Париже, с которого А. Башуцкий взял пример для своего художественного сборника, собрало свыше двадцати двух тысяч подписчиков, а книгопродавец Я. Исаков для «Наших, списанных с натуры» собрал едва-едва восемьсот! И, конечно, лопнул с треском, проклиная заворожившую его «сирену» — Александра Башуцкого.
До этого, в 1834 году, А. Башуцкий от своего имени (хотя, вероятно, за ним скрывались какие-нибудь Черноглазовы или Исаковы) начал издавать также с невиданной роскошью «Панораму Санкт-Петербурга».
Сто шестьдесят пять тысяч рублей золотом, неслыханная цифра для того времени, была затрачена только на одно гравирование за границей видов и планов Петербурга.
Разумеется, и это издание прогорело на половине обещанного, не собрав необходимого количества подписчиков. На чью-то голову свалились бешеные убытки.
После А. Башуцкий затевал и другие издания, подобного же характера, но они все кончались, примерно, таким же образом.
Однако, несмотря на незаконченность всех этих изданий, душой и вдохновителем которых был А. Башуцкий, история русской иллюстрированной книги обязана ему великолепными образцами подлинной художественности, вкуса и богатства содержания. И не вина, а беда Башуцкого, что он не сумел преодолеть равнодушия читателей своего времени.
«Театральный альбом» 1842-43 г. — лучшее подтверждение издательских заслуг Александра Башуцкого.
Любопытна дальнейшая судьба этого человека. Авантюрная жилка, несомненно бившаяся в его сердце, толкнула А. Башуцкого в какую-то темную историю с бриллиантами, пожертвованными с благотворительной целью11. Позднее он поступил послушником в монастырь, писал образа, сочинял мракобеснейшие статьи для пресловутой «Домашней беседы» обскуранта Аскоченского. Потом бросил все это и, вдруг, увлекся гомеопатией. Уходя в монастырь, он сумел уговорить и собственную жену также решиться на этот шаг. Видимо, сила его красноречия и убедительности была, действительно, необыкновенна. Умер он в самом преклонном возрасте. Впрочем, это все уже не имеет отношения к интересующему нас «Театральному альбому».