Рассказы о привидениях (антология)
Шрифт:
Потом он с трудом принял сидячее положение и уронил голову на изорванные простыни. Какое-то время он пребывал в прострации, не чувствуя ничего: но под конец услышал шаги по коридору. Дверь распахнулась, и в комнату вошел комендант со свечой в кулаке. Вся его рука была залита уже застывающим горячим воском, но он этого, казалось, не замечал.
— Она в безопасности. И не благодаря вам. Комендант ледяным взглядом окинул распростертую фигуру Джеральда.
Джеральд попытался встать. Все тело болело, кружилась голова. Может,
— Значит, благодаря вам?
— Ее затянуло туда. Она танцевала вместе с остальными. — В глазах коменданта мерцало пламя свечи, звуки танцев и пения почти стихли.
Джеральд мог лишь сидеть на кровати. Он говорил едва слышно и невнятно, голос звучал как чужой.
— Они… кто-нибудь из них?
— Она оказалась между двумя из них. Каждый держал ее за руку, — в словах коменданта сквозило презрение к его слабости.
Джеральд не мог посмотреть ему в глаза.
— Что вы сделали? — спросил он все тем же чужим голосом.
— Я сделал то, что нужно. Надеюсь, успел вовремя. — После небольшой паузы он продолжил: — Вы найдете ее внизу.
— Благодарю вас. Глупо, конечно, но скажите, что там еще?
— Идти можете?
— Думаю, да.
— Я посвечу вам на лестнице, — комендант, как обычно, говорил безапелляционным тоном.
В гостиной горели еще две свечи, и между ними сидела Фринна в чужом женском пальто с поясом и что-то пила. Полностью одетая миссис Паскоу, не поднимая глаз, не слишком успешно наводила порядок. Словно завершала работу, которую не доделала раньше.
— Милый, ты только взгляни на себя! — в голосе Фринны все еще слышались истеричные нотки, однако звучал он по-прежнему нежно.
Забыв о синяках и мыслях о сотрясении, Джеральд бросился к ней. Они долго стояли, обнявшись, и молчали; потом он заглянул ей в глаза.
— Я здесь, — сказала она и отвела взгляд. — Беспокоиться не о чем.
Комендант уже удалился, молча и незаметно.
Не глядя на него, Фринна допила свой напиток. Джеральд решил, что это один из коктейлей миссис Паскоу.
В том углу, где работала миссис Паскоу, было очень темно, и Джеральд подумал, что ее усилия напрасны; однако она ни разу не заговорила со своими постояльцами — так же, как и они с ней. У двери Фринна неожиданно сняла пальто, бросила его на стул и оказалась почти голой — ее ночная сорочка была изорвана в клочья. Несмотря на темноту, Джеральд заметил, что миссис Паскоу злобным взглядом впилась в прелестное тело Фринны.
— Можно взять одну свечу? — спросил он, вспомнив о правилах приличия.
Но миссис Паскоу лишь стояла и молча смотрела; они сами посветили себе, пробираясь сквозь дебри сломанной мебели к развалинам своей спальни. Фигура японского воина так и валялась на полу, дверь в комнату коменданта была закрыта. А запах почти выветрился.
Они спустились вниз в семь часов утра. Несмотря на столь ранний час, миссис
На Рэк-стрит они встретили молочника, развозившего молоко, однако Джеральд заметил, что на его фургоне стоит название другого города. Правда, чуть позже мимо них пробежал по каким-то своим делам мальчишка, который вполне мог оказаться местным; а выйдя на Стейшн-роуд, они увидели небольшой клочок земли, на котором молча копошились мужчины с лопатами. Словно черные мухи, слетевшиеся на открытую рану. Рядом стоял указатель: „Новое муниципальное кладбище“. В сумерках прошлого вечера Джеральд и Фринна его не заметили.
Черные молчаливые труженики выглядели ужасно в мягком свете осеннего утра; но Фринне, судя по всему, так не казалось. Напротив, она разрумянилась, глаза заблестели, нежный рот растянулся в сладострастной улыбке.
Она не замечала Джеральда, поэтому ему удалось внимательно ее рассмотреть — впервые после прошедшей ночи. Через мгновение она вновь стала прежней. За эти несколько секунд Джеральд понял — между ними встало нечто, о чем они никогда не будут говорить и никогда не забудут.
МЭРИ ТРЕДГОЛД. ТЕЛЕФОН
— Если хотите развеять скуку и похохотать до упаду, идите за мной, — крикнула я сэру Тоби и, пробегая по сцене, перехватила взгляд седовласого мужчины, сидящего в ложе для почетных гостей. Он подался вперед, явно получая удовольствие от представления, и рассмеялся, и, когда сэр Тоби бросился вслед за мной, я засмеялась в ответ. Я влюбилась в него с первого взгляда — прямо там, стоя посреди сцены во время зачетного спектакля „Двенадцатая ночь“ в драматической студии.
Мы встретились на вечеринке после представления, потом встретились снова — и снова — потом стали тайком встречаться в ресторанчиках Сохо и, наконец, переместились в мою крошечную лондонскую квартирку. Я безумно его любила. Влюбилась я впервые в жизни, а Аллан не влюблялся уже больше тридцати лет — по его словам, с тех пор, как женился на Кэтрин в небольшом, занесенном снегом канадском городке.
— Я об этом даже и не помышлял. Ни одна женщина не вызывала во мне подобных чувств. Я себя не понимаю, — твердил он.
Всю зиму я не расставалась с Алланом. Мы тайком проводили вместе длинные зимние дни и вечера. Он так много хотел мне дать — все то, что я хотела для себя, и даже больше, чем хотела — мне казалось, что я просто должна это иметь.
— Я хочу подарить тебе тепло… и кров… и любовь, — говорил он. У них с Кэтрин не было детей.
Но так не могло продолжаться вечно. Всякий раз, когда он появлялся в моей квартире, его обуревали противоречивые чувства. Они раздирали его на части, словно трещина, расколовшая ствол дерева до самых корней.