Рассказы о привидениях

Поваляева Наталья

— Но если вы против, миледи — я уйду! — пылко завершил свой рассказ Билл.

Леди Маунтбридж на минутку задумалась, а потом спросила:

— А в шахматы ты играть умеешь?

— Еще как умею! — ответило привидение и мило улыбнулось.

— Ну, тогда оставайся! Только вовсе не обязательно ночевать в моем гардеробе, — сказала хозяйка Финчли. — Думаю, ты можешь занять спальню лорда Маунтбриджа, а если он вдруг заявится — кинь в него кубком Оксфордского чемпионата по гольфу, он там стоит на каминной полке, слева.

Так они и зажили душа в душу, леди Маунтбридж

и призрак юного утопленника Билла. По вечерам они долго сидят в гостиной и играют в шахматы, а днем гуляют — главным образом, по парку, прилегающему к имению Финчли. Билл рассказывает леди Маунтбридж о своей нечастной любви, а леди — о противном лорде Маунтбридже. Леди Маунтбридж, которой теперь далеко за семьдесят, любит повторять, как она рада тому, что у нее есть уникальная возможность «из первых рук» узнать все о жизни привидений. Когда придет мой черед, говорит леди Маунтбридж, уж я не ударю лицом в грязь и буду точно знать, как себя вести! Билл смеется в ответ, а потом просит леди Маунтбридж не торопиться в мир призраков.

А лорд Маунтбридж, обидевшись на нерадушный прием, больше в Финчли не появлялся. Как ни странно, он прислушался к совету бывшей супруги и отправился в Сассекс, к кузине Бетти. Кузина, конечно, сперва, как и положено, призрака пугалась и даже пару раз для приличия упала в обморок, но потом призналась, что давно была влюблена в лорда Маунтбриджа и дико завидовала его супруге. Так что теперь кузина Бетти и привидение лорда Маунтбриджа тоже живут душа в душу — кузина вяжет или вышивает, а лорд рассказывает ей про лисью охоту.

Добрые дела герцога Веллингтонского

— Ну, и кто это натворил?! Не иначе — Герцог Веллингтонский?! — лорд Бризли, грозно сдвинув брови, нависал над служанкой Лиззи Хопкинс, которая, в свою очередь, судорожно всхлипывая и комкая намоченный слезами край фартука, нависала над останками веджвудской чашки.

— Ума не приложу, сэр, как это вышло, — причитала Лиззи. — Я не хотела…

— Зато я отлично знаю, как это вышло, — прогремел лорд Бризли. — Когда у прислуги кривые руки, у хозяев, как правило, чайные сервизы тают на глазах! Стоимость чашки будет удержана из твоего жалованья! А теперь проваливай с моих глаз долой!

Лиззи Хопкинс ушла, давясь слезами, а кухарка Доркас, бывшая свидетельницей этой сцены, бросила на хозяина взгляд, яснее ясного говоривший «Чтоб ты сдох, старый хрыч!»

Нужно признать, что подобное пожелание (правда, в различной стилистической аранжировке) мысленно или вполголоса посылали все обитатели Бризли-Холла его хозяину хотя бы раз в день. Лорд Бризли был исключительно неприятным человеком, и одной из его многочисленных неприглядных черт была склонность в минуты недовольства поминать герцога Веллингтонского.

— Куда это подевался мой монокль! По-видимому, его спёр герцог Веллингтонский! (Своему

камердинеру)

— А что, герцог Веллингтонский объявил сегодняшний день выходным? (Садовнику, присевшему на пять минут глотнуть из термоса чаю)

— Двадцать пять фунтов за платье! И кто, по-вашему, будет оплачивать этот счет — герцог Веллингтонский? (Супруге, леди Бризли)

— Куда это вы так вырядились? Неужто на свидание с герцогом Веллингтонским? (Дочери, мисс Энн Бризли)

В устах лорда Бризли герцог Веллингтонский выходил совершенно парадоксальной фигурой: он, с одной стороны, был виновен во всех случаях поломки или уничтожения домашней утвари, а с другой — служил недосягаемым идеалом и беспристрастным судьей. Все домочадцы давно уже свыклись с незримым присутствием великого полководца, однако вряд ли кто-то мог предвидеть, что присутствие это однажды может стать зримым.

Вот как это было.

18 октября, сразу после обеда, лорд Бризли вошел в библиотеку, чтобы выкурить сигару и просмотреть вечерние газеты, однако последних не обнаружил. Открыв дверь так, чтобы камердинер и дворецкий могли слышать, лорд Бризли громко спросил у книжного шкафа:

— Интересно, и где же газеты?! Видимо, их съел герцог Веллингтонский!

— Совершенно верно, — прозвучало за спиной лорда Бризли.

Сомнений быть не могло — в библиотеке был кто-то еще! Лорд Бризли испуганно подпрыгнул, выронил сигару и монокль, и медленно обернулся. Увиденное заставило хозяина Бризли-Холла всплеснуть руками и грузно осесть на пол возле одного из книжных шкафов: в кресле у камина, удобно положив ногу на ногу, сидел герцог Веллингтонский и с аппетитом дожевывал газетный лист.

— Добрый вечер, дражайший лорд Бризли! — сказало привидение. — Вы столь часто упоминали меня, что я решил самолично нанести вам визит! Вы рады?

— А… ы… — лорд Бризли, издавая бессвязные курлыкающие звуки, кое-как поднялся на четвереньки и дополз до ближайшего кресла.

— Вижу, что рады, — констатировал герцог Веллингтонский. — Нет-нет, не стоит тянуться к звонку — кроме вас, меня никто не увидит, дорогой лорд. И если вы станете настаивать, что видели меня во плоти, сидящим в вашей библиотеке и жующим ваши газеты — сами знаете, где вы окажетесь очень скоро. Не скрою, такой поворот устроил бы многих в Бризли-Холле. Но вряд ли он устроит вас, не так ли?

Лорд Бризли открыл рот и, не издав ни звука, закрыл его.

— Ну, вот. Так-то лучше, — сказал герцог Веллингонский и откинулся на спинку кресла так, словно собирался продекламировать стихотворение. Но декламировать не стал, а вместо этого высказал следующую мысль:

— Мне кажется, мой дорогой Бризли — вы же не против, если я стану так вас называть? — так вот, мне кажется, что вам необходимо в корне менять стиль вашего общения с домочадцами. В противном случае я стану сопровождать вас ежеминутно и сделаю вашу жизнь невыносимой — почти так же, как вы сделали невыносимой жизнь ваших родственников и ваших слуг!