Рассказы о товарище Сталине и других товарищах
Шрифт:
Но в этом фильме есть сцена психической атаки «каппелевцев». Белые офицеры под командой полковника Каппеля идут в атаку во весь рост с винтовками наперевес, а чапаевцы от них бегут. История гражданской войны показала, что, наоборот, это белые удирали от победоносного наступления Красной армии... Эту сцену надо...
Все молчат. Потом говорят: «Спасибо, товарищ Сталин. До свидания, товарищ Сталин.» В коридоре Кремля один брат Васильев говорит, волнуясь, начальнику Главкино:
— Спиридон Елпидифорыч (или как его там звали). Вы поймите, эта сцена для нас с другим братом Васильевым очень дорога. Она художественно показывает, что
Начальник Главкино говорит:
—Да ты просто спятил, брат Васильев. О чем это ты? Ты, кажется, рехнулся от общения с товарищем Сталиным. Как это я попрошу? У меня жена, дети. А ты, хоть и брат, да не мой. Иди с богом, брат Васильев со своим братом.
Но братья Васильевы день и ночь просили этого начальника. Они звонили ему в кабинет и ловили его у подъезда, они уговаривали его знакомых и знакомых их знакомых, и, наконец, начальник сказал:
— Черт с вами, попробуем показать этот фильм товарищу Сталину еще раз. Прошло несколько месяцев, быть может, товарищ Сталин забыл об этих ваших «каппелевцах».
Вот сейчас автор жалеет, что не помнит имени и отчества этого начальника, потому что такой поступок автор считает героическим и уж, по крайней мере, не уступающим подвигам самого Василия Ивановича Чапаева.
И — действительно, через некоторое время в просмотровом зале в Кремле четыре человека снова смотрели фильм «Чапаев». Кончился фильм. Товарищ Сталин говорит:
— Сейчас мы посмотрели с вами замечательный фильм «Чапаев». Это великолепный фильм, который с энтузиазмом встретят рабочие и колхозники нашей страны. Наша партия давно ждет появления такого произведения искусства. Без преувеличения можно сказать, что советский народ пойдет на эту картину, как на праздник.
Но в этом фильме есть сцена психической атаки «каппелевцев». Белые афицеры под командой полковника Каппеля идут в атаку во весь рост с винтовками наперевес, а чапаевцы от них бегут. История гражданской войны показала...
В этот самый момент один из братьев Васильевых, тот, который был однофамильцем своему брату, не выдержал нервного напряжения и в глубоком обмороке упал на пол просмотрового зала.
— Что это с ним, товарищ Главкино? — спросил товарищ Сталин, раскуривая свою маленькую трубочку. — Неужели это он из-за «каппелевцев»? Бог ты мой, ну пусть останется!..
И фильм вышел со сценой психической атаки.
А товарищ Сталин, провожая деятелей кино к дверям, сказал начальнику Главкино:
— В следующий раз привозите фильм один. Без режиссеров. Слабый это народ — режиссеры...
ПИСАТЕЛИ ТОВАРИЩА СТАЛИНА
У товарища Сталина были любимые писатели.
То есть, не то, что он их любил, но они его любили и думали, что он за это их любит тоже. Они считали себя любимцами товарища Сталина. Потому что они писали про него песни и оды. Но он их, наверное, тоже любил. Это была взаимная любовь. Скорее всего.
Один из них, поэт Островой, шел однажды по двору Литературного института, где он состоял доцентом или профессором. Он напевал песенку, которую он сам и сочинил. У него было превосходное настроение.
Великий русский писатель Андрей Платонов работал дворником во дворе Литературного института. Он, вероятно, не был любимцем товарища Сталина. Вот он и работал дворником.
Поэт Островой увидел Андрея Платнова, подметающего двор, и сказал бодрым и звонким голосом:
— Здравствуй, Платонов!
Платонов говорил «ты» только самым близким, сокровенным людям. Он посмотрел на Острового, перестал мести двор, снял шапку и сказал:
— Здравствуй, барин...
ШОССЕ БЛИЗ ТРОПИНКИ
Однажды автор был в Грузии. И он с друзьями поехал на озеро Рица. Это удивительное озеро, зеленое чудо. Автор и сейчас помнит синие ели, малахитовую гладь озера, извилистую горную дорогу, «тещин язык», как называют такие дороги в Закавказье. Когда едешь по такой дороге, извивающейся, как змея, на такси с лихим грузином — водителем, и каждую секунду смотришь в обрывы и ущелья то справа, то слева, куда бы ты неминуемо свалился, если бы не мастерство усатого белозубого водителя. И только — ух ты! — ветер свистит в ушах, да ревут проносящиеся мимо машины с воющими от страха женщинами.
А на Рице — блаженная тишина и шашлыки, и сухое холодное вино.
— А что в этом доме с зеленой крышей, там, за озером?
— Тише ты... Это бывшая дача Сталина.
— А можно пойти посмотреть?
— Кому можно, а кому нельзя.
— А мне можно?
— Ты таксу знаешь...
— Ах, Гиви, я из-за тебя голым вернусь в Москву.
— Поехали, бичо, не будем терять золотого времени. Я знаю одну дорогу, которую мало кто знает. Она к даче ближе всего.
И вот мы едем по «тещиному языку», а потом сворачиваем на узкую тропинку, которая уходит в гору и вдруг превращается в широкое и прямое, как стрела, шоссе.
— Куда ведет это шоссе?
— Увидишь...
Мы едем минут двадцать пять, а потом шоссе неожиданно обрывается. Прямо на дороге стоит чахлый родничок в виде водопроводного крана, из которого капает не то боржом, но то нарзан, что-то желудочное, одним словом.
— Куда ведет это шоссе, Гиви?
— Сюда.
— А что здесь?
— А здесь ничего.
— А где же дача Сталина?
— Внизу, полчаса ходьбы.
— А почему туда не ведет это шоссе?
— Потому что товарищ Сталин не приказал.
— Так зачем оно? Оно ведь никуда не ведет...
— Это целая история, бичо. Пойдем к даче, по дороге расскажу... Я сам, конечно, не видел, но люди говорят, однажды товарищ Сталин гулял здесь по тропинкам. Он шел, задумался, наверно, и споткнулся о камень на тропинке. Говорят, он что-то про себя вполголоса сказал. То ли ругнулся, то ли тропинку обругал. А один генерал, что сзади сопровождал товарища Сталина, услышал эти слова. И он захотел отличиться перед товарищем Сталиным.
На следующее утро он вызвал две дивизии и приказал им пробить в горах это шоссе. Ты, конечно, не знаешь, что такое построить дорогу в горах. Да еще такую. Ты спроси у строителей, они тебе скажут. Это было похоже на смертельный бой. Рвались горы, тысячи солдат, сотни механизмов! В ударные сроки построили эту дорогу. Но вот куда? Ведь товарищ Сталин не дал никаких конкретных указаний. Потому что его уже не было на даче. Он давно уехал в Москву. И, может быть, никогда больше не возвращался на Рицу. И шоссе закончили у того паршивенького источника. Теперь каждый может пройти с той стороны Рицы по этому прекрасному шоссе и попить здесь водички...