Рассказы о веселых людях и хорошей погоде (илл. Медведев)
Шрифт:
Кирилл и Анатолий разостлали на полу большой лист бумаги, придавили края обломками кирпичей.
— Вы чего? — спросил Гришка.
— Печку… Ты что думаешь, мы будем ждать, пока ты сообразишь, как колено вывести?..
До вечера они конструировали печку на бумаге. Втроём. Гришка потерял всю свою солидность.
— Тяга ведь вверх идёт, — говорил он. — Воздух горячий возьмёт разгон, тут его и поворачивать.
Кирилл рисовал колено.
— Так?
— Правильно! — вопил Гришка. —
Один раз он всё-таки сказал с сожалением:
— Может быть, русскую, а? У нас тут всё больше русские в моде. Хлебы печь.
— Делай, что начали! — прикрикнул на него Анатолий.
На исходе дня они приступили к строительству. Гришка вёл кладку, Кирилл с Анатолием подавали ему кирпич, воду и раствор.
— Ложитесь, кирпичи, лежите на печи. Засунем в печь полено — полезет дым в колено! — распевал Гришка под потолком. Он задрал голову кверху, помигал и сказал расстроенно: — А дырку-то? Дырку-то не прорубили — трубу выводить.
Кирилл и Анатолий полезли на чердак.
Кирилл прорубал в потолке, Анатолий — в крыше.
Работал Кирилл неумело, поэтому доски, которые он вырубил, повалились вниз.
— Эй! — закричал Кирилл. — Отскакивай!.. — Просунул лысоватую голову в дыру и закричал ещё громче: — Что ты делаешь?
Анатолий тоже наклонился над отверстием.
Гришка старательно разбирал печку. Он складывал кирпичи на пол, соскабливал с них раствор.
— Ты что, с ума сошёл? — Анатолий спрыгнул с чердака на землю, ворвался в домик. — Делали-делали. Уже ночь на дворе.
— Упущение допустили, — возразил Гришка.
— Какое ещё упущение? — спросил Кирилл с чердака.
— Печурку нужно, как у бабки Татьяны.
Кирилл покрутил пальцами возле виска.
— Сдвинулся… Давай уж сразу всю комнату печками загородим. В том углу голландку, в том — «буржуйку». Тут печурку, тут лежанку…
Гришка разостлал чертёж.
— Зачем? Печурка, она вроде норы. Она в печке делается. Носки в ней сушить можно, валенки греть… У бабки Татьяны в печурке кот спит.
— Но ведь у нас нет кота, — сказал Анатолий, устало садясь возле Гришки.
— Это вы не беспокойтесь. Я вам кота доставлю.
Гришка подошёл к печке, пытаясь показать, какая бывает печурка.
— Она такая, — говорил он. — Норой… В общем, печка без печурки, как велосипед без звонка. Из печурки тёплый воздух в комнату волной прёт.
Они сделали печурку. Они сделали не одно колено, а целых три. Трубу они соорудили широкую, на голландский манер.
— Агрегат тепла, — сказал Анатолий.
— Монумент, — сказал Кирилл.
— Это ещё не всё, — сказал Гришка. — Её ещё обмазать и просушить нужно.
Третье утро вошло в домик тихо и неожиданно. Оно дрожало вокруг кисейным туманом.
— Тишина, — сказал Кирилл.
— Скоро радио заговорит, — сказал Анатолий. — «С добрым утром, дорогие товарищи». — Анатолий оглядел стены.
— …Вы не беспокойтесь, — перехватив его взгляд, заявил Гришка. — Я вам радио проведу. Тогда у вас совсем как у людей будет.
Печка, обмазанная глиной, стала совсем красивой.
Гришка приволок охапку хвороста. Кирилл и Анатолий пошли к роднику мыться.
Они поливали друг друга из ведра, шлёпали себя по бокам, приглушая тем самым гордую усталость. Они не заметили, как подошёл председатель колхоза. Вместе с ним застенчиво трусил невысокий мужичок в полосатой рубашке, застёгнутой до самого ворота.
— Вот. — Председатель кивнул на своего спутника. — Здравствуйте… Печник вчерась прибыл. Если, конечно, договориться с ним.
Печник скромно улыбался.
— Работы у меня много. Все поперёд других хотят. От этого цена. И ещё цена от колен зависит.
Анатолий осмотрел печника с головы до пят. Кирилл сделал то же самое в обратном порядке.
— Да, — сказал Анатолий, — конечно, в колене всё состоит…
— И ещё смотря какую печку. — Мастер переступил с ноги на ногу. — Печки ведь разные бывают. Русские бывают, хлебы печь. Голландки, они для тепла больше. «Буржуйки» ещё…
— Это для фасона, — подсказал Кирилл.
Печник мягко поправил его:
— Для уюта… «Буржуйка», она…
— Нам вот такую, — перебил печника Анатолий. Он шумно раздвинул кусты и показал на крышу. В этот момент труба выбросила густой клубок дыма. Дым покружился вокруг каёмки, побелел и побежал весёлой струёй вверх.
Печник замигал. Глаза у него забегали, пальцы зашевелились. Он сразу весь пришёл в движение, словно прислонился к горячему.
На порог дома вышел Гришка, перепачканный и усталый.
— Ты?.. — спросил председатель.
— Мы… Это мы вместе, — испуганно ответил Гришка. Но, почувствовав, что никакой трёпкой это дело не угрожает, Гришка приосанился и с ухмылкой глянул на печника.
Труба дымила. Домик, казалось, плыл вдоль лесистого берега. Он будил лесную чащобу, пугал тишину своим весёлым, обжитым видом.
Мы сказали клятву
Лестницы после ремонта, хоть мой их со щёлоком, хоть веником три, всегда белые, будто покрыты инеем. Рамы выкрашены. Перила покрыты лаком.