Рассказы от деда Палыча

Устроил я под вечер посиделки с внуками в летней кухне, «гостившими» у нас с женой в деревне, а фактически привезёнными к нам их родителями, для их собственного отдыха от детей. Внуков привезли троих, четвёртый, старший внук Кирилл, студент второго курса Технического Университета сдавал весенние экзамены и обещал вскоре появиться к нам в деревню. Для «приманки» Кирилла к нам в деревню, я завёл у себя в деревенском гараже квадрацикл, о чём сообщил ему по телефону. Младшим внукам позволял посидеть за рулём «квадрика», запускать двигатель, но катал их на квадрацикле сам. Обучилась езде на квадрацикле и «бабушка», она быстро это освоила и ей это очень нравится.

Бабушка

Надя была несказанно рада присутствию всей «орды» внуков, кормила их своей стряпней по вкусней, особенно пирожками из русской печки, блинами и собственными пельменями. Но один из внуков, ел пельмени только магазинные, от бабушкиных отказывался, приходилось мне ездить в соседнее село, в магазин за пельменями. Заодно покупал я и всё согласно списка, выданного женой, и обязательно мороженое «эскимо» для каждого, включая старшего внука, студента, когда он был и для бабушки в том числе. Очень переживала Надежда, когда внуки плохо ели, но её старания на «привесах» мальчишек не отражалось, все оставались худые и стройные, что её очень расстраивало. Вес она контролировала у всех, включая себя и меня, завела весы напольные, сначала механические, потом перешли на электронные.

В мои обязанности входило приглядывать за внуками во время их гулянья на улице и играх, занимать их делами, водить на соседнюю речку купаться, кататься на велосипедах, запускать воздушного змея, устраивать рыбалку на деревенском пруду и прочее. Это не относилось к старшему внуку студенту Кириллу, который мои попытки давать ему «указания» не замечал, с младшими он принимал участие только в домашних концертах, подыгрывал им на гитаре.

В этот раз, внук Роман, я его считаю будущим военным, за его дисциплинированность по выполнению родительских требований, попросил меня, «дед, расскажи пожалуйста, как ты ходил на охоту», я стал рассказывать охотничьи рассказы.

Собрались мы с друзьями на весеннюю охоту, открытие сезона на водоплавающую дичь. Кто-то из друзей привёл на сбор нового товарища, познакомились, Вова Степанов. Вова пришёл на сбор со своей собакой, курцхаром серой масти, по кличке «Грэй». Естественно, перед ночёвкой приняли немного, как положено, для «сугреву». Утром на зорьке поднялись, пошли в пойму речки, уток-гусей стрелять. Вова Степанов вместе со всеми не пошёл, задержался в лагере, его Грэй увязался за нами.

У меня, через пару часов с ружьём беда случилось, гильзу заклинило. Пришлось мне вернуться в лагерь, я инструмент забыл прихватить, чтобы побыстрей всё наладить с ружьём. Пришёл я в лагерь, и наблюдаю там такую картину, Вова сидит за лагерным столиком, вернее лежит на нём головой, как говорится, «мордой в салат». К нему выбегает Грэй, из ближних камышей и тащит в пасти утку, подбегает к Володе и кладёт её рядом с ним, уже третью, по счету. Гавкнул, как сбросил утку. Володя, услыхав свою собаку, поднял голову от стола и подал Грэю команду, «Грэй пива». Пёс подбежал к луже, в которой мы сложили наш запас «согревающего» тело и душу, для поддержания его в охлаждённом состоянии, сунул морду в лужу, схватил бутылку и принёс её Вове. Вова посмотрел, чего принёс Грэй и обругал его, «ты чего водку принёс, тебе сказано пиво». Грэй опять побежал к луже, засунул туда морду и на этот раз принёс чего надо, «полторашку» пива. «Спасибо, Грэй, молодец», похвалил его Вова, открывая бутылку и заливая первую порцию в свою открытую «пасть». Грэй, радостно завилял хвостом, тут опять загремели выстрелы в камышах и Грэй побежал работать, искать подбитую птицу. Я отремонтировал ружьё и ушёл на «стрельбище». Когда охота затихла, мы все вернулись в лагерь. Трофеи у всех были не богатые, одна, много две утки. Вова, до сих пор продолжал лежать «в салате», рядом с Вовой стоял Грэй, радостно всех приветствуя виляя хвостом, возле Вовы лежала кучка уток, штук шесть и один гусь.

Да, обученная к нужной охоте собака, ценнейшее оружие.

Мальчишки дружно посмеялись и попросили ещё чего рассказать про Вову и про Грэя. Начал я им второй рассказ.

Собрались мы осенью нашей группой охотников, я достал путёвку и лицензию на кабанью охоту. Обзвонил я всех членов нашей группы, согласовал время сбора, в субботу с утра, у «Лихинского» оврага. На этом месте когда-то была деревня, а рядом через овраг проходила дорога с соседней торговой ярмарки. Сейчас эта деревня почти исчезла, остались только заросли терновника на месте бывших домов. Селян, возвращавшихся «навеселе» с ярмарки в свои деревни, после продажи своих товаров частенько в этом месте грабили. На них нападали «лихие» люди, разбойники, грабили их, отнимали у них деньги. С тех пор и появилось «имя» у оврага и у деревни перед оврагом, «Лихинка», лихое место. Деревни уже нет, а в овраге мы с вами бываем, когда есть урожай орехов.

Приехал и Вова, которому я не звонил, но кто-то из группы ему сообщил. Кабан зверь опасный, расслабляться при кабаньей охоте нельзя и охотиться на него надо со специально обученными собаками, поэтому Грэя Вова с собой не привёз. Я с Вовой провёл «беседу» о его весеннем поведении, он сказал мне, «что сейчас он в завязке и ни-ни, всё будет ок».

«Лихинка» самое кабанье место, по оврагу глубиной до 50 метров, внизу протекал ручей с бобровыми завалами деревьев, склоны оврага заросли орешником, на верху попадаются среди елей дубы. В этом году урожай на орехи и жёлуди был богатый. Племя кабанье разрослось, в овраге кабаны тропу свою натоптали как тротуар, под дубами землю всю перепахали, расплодились хорошо, полезли на картофельные огороды в соседние с «Лихинским» оврагом деревни.

Егерь Витя Гусев, по прозвищу «Гусь», всё обследовал предварительно и мне доложил, трофеи обещали быть богатыми. Я распределил кому, что привезти с собой. Собак разрешил брать только лаек, натасканных на кабана. Собрались все утром, в назначенном месте. Все как «стёклышки», даже с похмелья никого не было. Вова Степанов, прибыл последним и с довольно «приличным» видом, но со слабым запахом. Он всех уверял, что накануне «ни-ни» и запах у него, который в наличии, «природный», от изжоги. Поскольку Вова был парень крупный, рыхлый и довольно тяжёлый, в загон его ставить смысла не было, быстро выдохнется, лазая по оврагу. Поставили его в ближнем месте на номер. «Гусь» развёл всех не загонщиков по их номерам, кто какой вытащил при жеребьёвке, а я, и ещё четверо «поджарых гончаков», с егерем пошли в загон.

Уложили мы три свиньи взрослых и четверых подсвинков. Начиналась настоящая тяжелая работа, все подобрать, вытащить из оврага, донести к машине-«буханке», разделать туши, загрузить в машину, отходы закопать и ехать ко мне на «базу» в деревню, недалеко от «Лихинки», с ночёвкой до завтра, чтобы отметить охоту как полагается. «Гусь» протрубил сигнал «сбор» всех с номеров, только не пришёл Вова. Подождали немного, номер его был рядом, пошли искать Вову. Нашли его на его номере, он висел наверху ели, обняв её как мать родную в детстве, руками и ногами, спасаясь от соседской злой собаки. Ружьё его валялось внизу под елью. Мы долго уговаривали его спуститься к нам. Наконец он, кое как сполз с ели, и стал нам рассказывать.

Вова парень рыхлый, тяжёлый, стоять ему стало тяжело, и он присел на лежащий рядом ствол упавшего дерева. Сигнал трубы о начале загона он слышал, выстрелы слышал, но кабаны на него не выходили. Когда дали сигнал «сбор» и сосед по номеру, крикнул ему, что с номера надо идти на пункт сбора, Вова встал с бревна и услышал за спиной у себя хрюканье. Обернувшись он увидел секача с выводком молодняка. Дальше, как он сказал, «он уже ничего не помнил, пришёл в себя только когда его стали звать мы, «Вова слезай»».