Рассказы от Рассказовой
Шрифт:
Он вспоминает, как десятилетним мальчиком переехал с родителями на постоянное место жительство в Германию.
Сманила их на свою историческую родину его бабушка по матери, которая была из казахстанских немцев. Она всегда помнила и много знала о своих предках, блюла их традиции. А к концу жизни у неё появилась возможность уехать в родной «фатерлянд», прихватив туда единственную дочь с её русским мужем и внука. Была середина девяностых.
Сначала пять лет проживали в большом общежитии, пока изучали всей семьёй немецкий язык и ждали подтверждения статуса переселенцев. Отцу Грига повезло почти сразу,
На новом месте порядки были хотя и суровее, но справедливее.
После каждого запоя отец искал новую работу, находил и честно пахал до очередного срыва. С каждым годом промежутки просветления между пьянками укорачивались. Мать измучилась, пытаясь скрыть от соседей жуткую болезнь супруга. Но разве такое скроешь? И порой сначала слышала в открытое окно кухни соседский нелестный эпитет:
– Вон, русский пьяница ковыляет, - а потом уже видела супруга, с заплетающимися ногами, бубнящего себе под нос всякую чушь.
К этому времени они уже имели социальное жильё, в виде отдельной четырёхкомнатной квартиры, в большом новом доме. Казалось бы – живи и радуйся!
Григ очень стыдился своего родителя перед одноклассниками, жившими с ним в одном доме, и перед всеми новыми знакомыми. Стыдился за русского папку! Конечно, и среди немцев алкашей во все времена хватало, но, то были свои собственные, взращённые на «Октоберфесте» с его натуральным и вкусным продуктом. А этот припёрся в благоденствующую страну под ручку с женой - немкой и пропивает пособие, полученное от налогоплательщиков сытой и доброй Германии.
Постепенно парень стал привыкать к европейской жизни и чужим порядкам. Окончив колледж, поступил в их техникум, где обучался специальности мебельщика. Но учился без особого старания, просто считал, что так надо. Да и матери было спокойнее видеть сына занятого учёбой. После лекций домой идти не шибко-то хотелось. А чтобы скоротать время и не видеть домашнего срама, шёл с одногруппником Славкой-Киргизом в бар, где за разговорами выпивал стаканчик, другой хорошего немецкого пива.
Трёп с единственным другом проходил по одной и той же схеме:
– Зря наши родители связались с этой Германией, - обычно начинал Славка, - сейчас и в России полки от товаров ломятся и машин в каждом дворе полно.
– И музыку любую исполняют. А сколько новых песен появилось! – с восторгом поддерживал он друга.
– Не перестаю удивляться, Григ! Откуда такая любовь к музыке, да ещё к опере?
– Сам не знаю. Отец тяжёлым роком задолбал. Всё пацана из себя строит. Как напьётся, так на всю громкость магнитофон включает и гоняет Brain Drill. Хоть из дома беги! Поначалу я Freddie Mercury слушал, - продолжал парень, - и просто балдел от его музыки. Он ведь оперу пропагандировал и даже некоторые арии сам исполнял. Из-за него я и полюбил классику. Жаль, что у меня сильного голоса нет. Может, пробился бы.
– Скоро техникум закончим, надо будет место искать, - менял тему Славка.
– Вот думаю, если не получится здесь с работой, уеду назад в родную Киргизию. Там тоже людям мебель нужна. А родители пусть в Германии остаются, раз прижились.
– Не уезжай! Одному мне здесь совсем худо станет.
– Не пропадёшь! Встретишь хорошую девчонку, женишься, детей родите, какой-то смысл в жизни появится. Будешь, как все.
– Я не хочу как все. У меня не получится!
Славкино предсказание о девчонке скоро действительно сбылось.
Аню Григ встретил на дискотеке. Обратил внимание, что девушка танцует красиво и без противных томных кривляний. Ему не нравилось, когда молоденькие девчонки изображали из себя кокоток, стараясь вызвать вожделение у парней. В тот же вечер он вызвался её проводить. Дорогой много говорил о музыке, что-то напевал, чем немало удивил новую знакомую. С таким непростым и интересным молодым человеком ей общаться ещё не приходилось.
– Меня привезли совсем маленькой из России. Я её почти не помню. Но дома все говорят по-русски, - откровенничала девушка.
– Работаю в небольшом ресторанчике, что на центральной площади. Будешь рядом – заходи. У нас играют хорошие, спокойные мелодии.
– Обязательно зайду, - пообещал Григ.
– А сегодня можем зайти ко мне. Родители работают на ферме недалеко от города. Так что я почти всегда бываю одна.
Григ не отказался и с этого вечера стал жить с Анной. Он как будто родился заново. Захотелось совершить что-то необыкновенное, чтобы стать достойным такой милой и доброй девушки, а встречи со Славкой почти прекратил.
Закончив учёбу в техникуме, пытался найти работу по специальности, но, не имея опыта и необходимых протекций, с работой не получилось. Перебивался случайными заработками, да выручали пособия. В принципе, можно было прожить, вообще не работая. Но внутренняя неудовлетворённость творческой личности, гордость и желание объять необъятное, не давали успокоиться и смириться с тем малым, что имелось в действительности. И однажды опять зашёл в бар, чтобы встретиться там со старым другом и излить душу, о накопившихся житейских проблемах.
– Знаешь, не могу даже кольцо приличное Ане купить. Живу на иждивении государства и своей девчонки, - жаловался ему Григ, - работаю от случая к случаю.
– И чего переживать? Тут многие так живут. Я вот жениться собираюсь и ребятишек немчикам наплодить, - засмеялся Славка.
– А как же Киргизия? Или передумал?
– Эх, мein Freund! Какая Киргизия? Родителей не бросишь. Да и привык я к хорошей жизни. Помнишь русскую поговорку: «от добра - добра не ищут»?