Рассказы. Миры Гарри Гаррисона. Том 14
Шрифт:
Сержант Тот шагнул в сторону, пропуская бегущих бойцов, и, когда исчез последний, наставил на Дома палец.
— Всего несколько слов. Ты ничем не хуже других, ты даже лучше многих. Ты неплохо соображаешь. Но ты слишком много думаешь о вещах, не имеющих никакого значения. Кончай думать, начинай драться. Иначе никогда не вернешься в этот свой университет. Если провалишь дело и эдинбуржцы тебя не достанут, достану я. Или возвращайся капралом, или не возвращайся вообще. Понял?
— Понял. — Лицо у Дома было таким же холодно невыразительным, как у сержанта. — Я боец не хуже тебя, сержант. Свою задачу я выполню.
— Вот и давай выполняй. А теперь — пошевеливайся!..
Дом облачался последним.
Убедившись, что все анализаторы давления застыли на зеленой отметке, он показал оружейникам большой палец — все в порядке! — и вошел в переходный шлюз. Пока за его спиной закрывалась дверь, пока из шлюза откачивался воздух, Дом проверял выведенные прямо в шлем контрольные шкалы. Кислород — под завязку. Реактивный ранец — заправлен полностью. Радиосвязь — работает.
Наконец из шлюза вытянуло остатки воздуха, и внутренняя дверь беззвучно растворилась. Он вошел в арсенал.
Освещение здесь было тусклым, и скоро ему предстояло погаснуть полностью. Подойдя к стеллажу с оснащением, Дом первым делом стал крепить к скафандру разного рода мелкие принадлежности. Как и у прочих членов минного расчета, броня на его скафандре была не из самых тяжелых, и вооружение он нес лишь самое необходимое. На левом бедре располагалось стрекало, на правом, в специальной кобуре, — щуп, его излюбленное оружие. Если верить данным разведки, кое-кто из эдинбуржцев все еще пользовался мягкими пневматическими скафандрами. По этой причине бойцов снабдили искровыми пробойниками, которые, вообще говоря, считались оружием устарелым. Пробойник Дом сунул подальше за спину — вряд ли он ему пригодится. Все эти орудия убийства многие месяцы пролежали в вакууме, при температуре, близкой к абсолютному нулю. Никакой смазки — оружие предназначено для использования именно при этой температуре.
К шлему Дома со щелчком прикоснулся чужой шлем, и сквозь звукопроводящую прозрачную керамику донесся голос Винга:
— Я готов к креплению мины, Дом, приладь ее, ладно? И прими мои поздравления. Как мне тебя теперь называть — капралом?
— Подожди, пока мы вернемся и я официально получу это звание. Тоту я на слово не верю.
Он снял с полки одну из атомных мин, проверил показания датчиков — все на зеленом — и вдвинул ее в держатель, составлявший со скафандром Винга единое целое.
— Порядок, давай теперь подвесим мою.
Едва они покончили с этим, как в арсенале появился крупный мужчина в громоздких боевых доспехах. Дом узнал бы его по размерам, даже если бы на груди скафандра не было выведено «ГЕЛЬМУТ».
— В чем дело, Ген? — спросил он, когда их шлемы соприкоснулись.
— В сержанте. Велел явиться сюда и доложить, что в этом вылете я потащу мину. — По тому, как это было сказано, чувствовалось, что Гел рассержен.
— И отлично. Мы на тебя черную повесим. — Вид у здоровяка счастливей не стал, и Дом подумал, что догадывается почему. — Ты только не переживай из-за того, что пропустишь драку. Там на всех хватит.
— Я боец…
— Мы все бойцы. И у всех нас одно дело — доставить на место мины. Теперь оно стало твоим заданием.
Судя по всему, слова Дома Гельмута не убедили, и, пока на спине его скафандра крепили подвеску и мину, Ген стоял, сохраняя флегматичную неподвижность. Не успели они закончить, как в наушниках щелкнуло, и облаченные в скафандры мужчины зашевелились: заработала оперативная частота.
— Все в скафандрах и при оружии? К переключению освещения готовы?
— Бойцы в скафандрах и вооружены. — Это был голос сержанта Тота.
— Минный расчет не готов, — сказал Дом, и они с Вингом принялись торопливо щелкать последними застежками, понимая, что теперь все ждут только их.
— Минный расчет в скафандрах и при оружии.
— Свет!
Светильники на перегородках стали гаснуть, и вскоре бойцов обступила тьма. Лишь тусклые красные лампы горели под потолком. Разглядеть что-либо, пока глаза не привыкли к темноте, было практически невозможно.
Дом ощупью добрался до одной из скамей, вслепую отыскал муфту кислородного шланга и воткнул ее в шлем — пока длится ожидание, лучше сохранить в неприкосновенности кислородный запас. Теперь для поддержания боевого духа на должном уровне на оперативной частоте звучала бодрая музыка. Сидеть в темноте облаченным в скафандр и обвешанным оружием — это кому угодно подействует на нервы. Музыка должна была хотя бы отчасти снять напряжение. Наконец она смолкла, ее сменил человеческий голос:
— Говорит начальник штаба. Я попробую прояснить для вас происходящее. Эдинбуржцы атакуют нас силами целого флота, и, как только мы их обнаружили, их посол объявил о начале войны. Он потребовал от Земли немедленной капитуляции, заявив, что в противном случае вся ответственность за последствия ляжет на нас. Ну-с, что ему на это ответили, вы все знаете. Эдинбуржцы и так уже захватили дюжину населенных планет и присоединили их к своей Большой Кельтской Сфере Взаимного Процветания. Теперь они разлакомились и нацелились на главную планету, на саму Землю, которую их предки покинули несколько сот поколений назад. При этом они… минутку, поступило сообщение с поля боя… первая стычка с нашими разведчиками.
Офицер на миг умолк, затем его голос зазвучал снова:
— На нас надвигается целый флот, но не больший, чем мы ожидали, так что мы с ним управимся. Правда, в их тактике появилось нечто новое — оперативный компьютер занят анализом этого изменения. Они, как вы знаете, первыми стали применять для вторжений передатчик материи, рассылая на планеты множество грузовых кораблей с передающими экранами. Через эти экраны с их планеты на ту, что они намереваются захватить, бросаются в атаку штурмовые отряды. Так вот, на сей раз они изменили тактику. Весь их флот защищает один-единственный корабль, поисковый грузовоз класса «Кригер». Что это означает… не отключайтесь, пошла распечатка компьютера. Тут говорится: «Единственная возможность — доставка одним кораблем ПМ-экрана увеличенной пропускной способности». Стало быть, не исключено, что этот корабль несет единственный ПМ-экран, самый большой из всех, что строились до сих пор. Если это так и если им удастся доставить эту штуку на поверхность Земли, они смогут прогонять сквозь него тяжелые бомбардировщики, стрелять предварительно заведенными межконтинентальными баллистическими ракетами, посылать десантные суда — все что угодно. Если это произойдет, вторжение увенчается успехом.
Дом почувствовал, как в красноватом мраке шевельнулись фигуры в скафандрах.
— Если это произойдет. — В голосе начальника штаба появилась властная нотка. — Для осуществления межпланетного вторжения эдинбуржцы разработали только одно средство. Нам следовало найти контрсредство, которое позволило бы их остановить. Именно вы, бойцы, и являетесь этим контрсредством. Они уложили все яйца в одну корзинку — значит, вам придется разнести эту корзинку на куски. Вы способны пройти там, где не пройдут ни штурмовые суда, ни ракеты. Сейчас мы быстро сближаемся, с минуты на минуту вам предстоит начать боевые действия. Так что — выбирайтесь отсюда и делайте ваше дело. От вас зависит судьба всей Земли.