Рассказы
Шрифт:
Я почувствовал, что за стеной происходит что-то ужасное. Сердце мое дрогнуло, я вскочил, выбежал из комнаты и распахнул соседнюю дверь.
Посредине комнаты стоял плечистый молодец, задрапированный красным одеялом, с диванной подушкой, нахлобученной на голову, и топал ногами, издавая ревущие звуки, приплясывая и изгибаясь самым странным образом.
При стуке отворенной двери он обернулся ко мне и, сделав таинственное лицо, предостерег:
– Не подходите близко. Оно ко мне привыкло, а вас может испугаться. Оно всю дорогу плакало, а теперь утихло… – И добавил с гордой самонадеянностью: – Это потому, что я нашел верное средство, как его развлечь. Оно смотрит и молчит.
– Кто «оно»? – испуганно спросил я.
– Оно, ребенок. Я нашел его на улице и притащил домой.
Действительно, на диване, обложенное подушками, лежало крохотное существо и большими, остановившимися глазами разглядывало своего увеселителя…
– Что за вздор? Где вы его нашли? Почему вы обыкновенного человеческого ребенка называете «оно»?!
– А я не знаю еще – мальчик оно или девочка. А нашел я его тут в переулке, где ни одной живой души. Орало оно, будто его режут. Я и взял.
– Так вы бы его лучше в полицейский участок доставили.
– Ну, вот! Что он, убил кого, что ли? Прехорошенький ребеночек! А? Вы не находите?
Он с беспокойством любящего отца посмотрел на меня.
В это время ребенок открыл рот и во всю мочь легких заорал.
Его покровитель снова затопал ногами, заплясал, помахивая одеялом и выкидывая самые причудливые коленца.
Наконец, усталый, приостановился и, отдышавшись, спросил:
– Не думаете ли вы, что он голоден? Что «такие» едят?
– Вот «такие»? Я думаю, все их меню заключается в материнском молоке.
– Гм! История. А где его, спрашивается, достать, молока этого?
Мы недоумевающе посмотрели друг на друга, но наши размышления немедленно же были прерваны стуком в дверь.
Вошла прехорошенькая девушка и, бросив на меня косой взгляд, сказала:
– Алеша, я принесла вам взятую у вас книгу лекций профес… Это еще что такое?
– Ребеночек. На улице нашел. Правда, милый?
Девушка приняла в ребенке деятельное участие: поцеловала его, поправила пеленки и обратила вопросительный взгляд на Алешу.
– Почему он кричит? – строго спросила она.
– Не знаю. Я его ничем не обидел. Вероятно, он голоден.
– Почему же вы ничего не предпринимаете?
– Что же я могу предпринять?! Вот этот господин – он, кажется, понимает толк в этих делах – советует покормить грудью. Не можем же мы с ним, согласитесь сами…
В это время его взор упал на юную, очевидно, только этой весной расцветшую грудь девушки, и лицо его озарилось радостью.
– Послушайте, Наташа… Не могли бы вы… А?
– Что такое? – удивленно спросила девушка.
– Не могли бы вы… покормить его грудью? А мы пока вышли бы в соседнюю комнату… Мы не будем смотреть.
Наташа вспыхнула до корней волос и сердито сказала:
– Послушайте… Всяким шуткам есть границы… Я не ожидала от вас…
– Я не понимаю, что тут обидного? – удивился Алеша. – Ребенку нужна женская грудь, я и подумал…
– Вы или дурак, или нахал, – чуть не плача, сказала девушка, отошла к стене и уткнулась лицом в угол.
– Чего она ругается? – изумленно спросил меня Алеша. – Вот вы – человек опытный… Что тут обидного, если девушка покормит…
Я отскочил в другой угол и, пряча лицо в платок, затрясся.
Потом позвал его:
– Пойдите-ка сюда… Скажите, сколько вам лет?
– Двадцать два. А что?
– Чем вы занимаетесь?
– Кристаллографией…
– И вы думаете, что эта девушка может покормить ребенка?..
– Да что ж ей… жалко, что ли?
Содрогание моих плеч сделалось до того явным, что юная парочка могла обидеться. Я махнул рукой, выскочил из комнаты, побежал к себе, упал на кровать, уткнул лицо в подушку и поспешно открыл все клапаны своей смешливости. Иначе меня бы разорвало, как детский воздушный шар, к которому приложили горящую папироску…
За стеной был слышен крупный разговор. Потом все утихло, хлопнула дверь, и по коридору раздались шаги двух пар ног.
Очевидно, хозяин и гостья, помирившись, пошли пристраивать куда-нибудь в более надежные руки свое сокровище.
Вторично я увидел Алешу недели через две. Он зашел ко мне очень расстроенный.
– Я пришел к вам посоветоваться.
– Что-нибудь случилось? – спросил я, заражаясь его озабоченным видом.
– Да! Скажите, что бы вы сделали, если бы вас поцеловала чужая дама?
– Красивая? – с цинизмом, присущим опытности, спросил я.
– Она красивая, но я не думаю, чтобы это в данном случае играло роль.
– Конечно, это деталь, – сдерживая улыбку, согласился я. – Но в таких делах иногда подобная пустяковая деталь важнее главного!
– Ну да! А в случае со мной главное-то и есть самое ужасное. Она оказалась – замужем!
Я присвистнул:
– Значит, вы целовались, а муж увидел?!
– Не то. Во-первых, не «мы целовались», а она меня поцеловала. Во-вторых, муж ничего и не знает.
– Так что же вас тревожит?
– Видите ли… Это в моей жизни первый случай. И я не знаю, как поступить? Жениться на ней – невозможно. Вызвать на дуэль мужа – за что? Чем же он виноват? Ах! Это случилось со мной в первый раз в жизни. Запутанно и неприятно. И потом – если она замужем – чего ради ей целоваться с чужими?!
– Алеша!
– Ну?..
– Чем вы занимались всю вашу жизнь?
– Я же говорил вам: кристаллографией.
– Мой вам дружеский совет: займитесь хоть ботаникой… Все-таки это хоть немного расширит ваш кругозор. А то – кристаллография… она действительно…