Рассказы
Шрифт:
Ну вот теперь все ясно. Утопая, он ухватился было за веревочку, а она оказалась слишком короткой. Он обернулся и позволил себе рухнуть в кресло перед главным экраном. Голова его тяжело опустилась и подалась вперед, опершись на изгиб локтя, чтобы успокоиться у прохладного металла.
Он знал, что пламя опалит его крылья, но это было так прекрасно и очищающе. Еще чуть ближе и все, только еще чуточку ближе. Через тихое жужжание пламени, ему казалось, что он слышит лепет компьютера в самом себе. Конечно же, это абсурд. Компьютер не беседует с мошками. Компьютер не лепечет. Он игнорировал
Он проснулся в поту.
И что-то было не так. Совсем не так. Он не мог уснуть больше чем на несколько часов. Он это чувствовал. Но даже, если это и так, он не мог проснуться живым. Он должен быть мертв. Сгореть в одном опаляющем пфу! как мотылек в печи. Он поморгал и дико огляделся.
— Корабль! Вспышка, что?..
— Начинается убывание первых энергетических частиц, — спокойно проговорил компьютер. — Двадцать, девятнадцать, восемнадцать…
Чепмен тупо уставился на экран, пытаясь осмыслить то, что он видел. С одной стороны дрейфовал объект, казавшийся собранным из остатков некой древней конструкции: корабль дабиан, испускающий голубоватое белое свечение. Впереди тусклая зеленая масса, которая, когда он на нее смотрел, оказалась солнцем Абраксиса, затемненным оборотной стороной кометы. В отраженном свете его собственного корабля-баллона, она сверкала зеленовато-ледяным светом. Мгновение она казалась твердой, в следующее — зыбкой и нестойкой.
— Четыре, три, две, одна… — закончил компьютер. Чепмен удивленно втянул воздух.
Кома, плотный газообразный конверт, окружающий голову кометы, сверкала так ярко, что на нее было почти больно смотреть. Разреженные полосы газов и частиц обтекали оба корабля вибрирующими, пурпурно-красными лентами. В буре, разыгравшейся на поверхности звезды, которая была перед ними, эти вымпелы казались почти твердыми, подобно шелковистой мантилье испанской танцовщицы.
Хотя вид с нескольких миллионов мог быть еще более впечатляющим, но само осознание того, что ты находишься внутри хвоста кометы, давало ему ощущение своей ничтожности.
Пять с половиной часов два корабля были под защитой кометы. Огненные цвета плясали вокруг них. Разрушительная энергия, прижатая к голове кометы, производила красоту вместо смерти.
Затем компьютер объявил, что уровень звездной радиации стал стремительно падать. Вскоре она снизилась до приемлемого уровня. И в то же самое время начал двигаться корабль дабиан. Он прошел за и через ослабленный, но все еще драматический кометный поток прежде, чем Чепмен подумал о том, что же с ним произошло.
Его корабль сам не мог достичь безопасного положения позади кометы. Значит, дабиане как-то ему помогли. Почему?
— Дай запрос об информации, корабль!
Через мгновение он получил ответ:
— Они не отвечают, Чепмен.
Чужаки продолжали удаляться.
— Попытайся еще!
Компьютер сделал еще несколько попыток, прежде чем Чепмен обратился на прямую по интеркому.
— Дабиане! Почему?! Почему вы меня спасли? Я вам обязан! Тысячу раз обязан!
Молчание. А огромный, состоящий из разноцветных блоков корабль на экране продолжает удаляться.
— Почему вы молчите? Ответьте!
Живой напыщенный голос проговорил:
— Многочисленные поиски не соответствуют действительному положению дел. Ищите в другом месте. Здесь ничего нет, человек.
Как он ни старался, Чепмен не смог получить еще какое-либо сообщение от чужака.
Несколько недель спустя, когда колония легко и безопасно была переведена на корабль и они благополучно выбрались из системы, Чепмену пришло на ум неуверенно справиться у своего компьютера:
— Корабль, дабиане спасли нас, а я не знаю почему. А ты не знаешь, как они ускорили нас во времени, чтобы мы смогли безопасно укрыться за кометой?
— Вопрос поставлен неправильно, Чепмен.
Он нахмурился:
— Почему?
— Ничто не указывает на то, что чужак хоть каким-то образом повлиял на наше движение.
У него слегка закружилась голова. Облегчение, решил он, и слишком долгий срок пребывания на стимулянтах, чтобы оставаться бодрствующим.
— Что ты хочешь сказать? Если дабиане не изменили нашу скорость, тогда как же мы оказались за ядром кометы?
— Дабиане полностью были заняты собственными маневрами, — последовал ответ. — Есть свидетельства, что комета изменила свое положение, чтобы переместить нас в свою тень. Дабианам пришлось притормозить, а не ускоряться, чтобы приспособиться к новому положению кометы.
— Ты хочешь сказать, что дабиане сдвинули комету?!
— Да нет же, Чепмен. Никаких свидетельств в пользу такой гипотезы.
— Но комета изменила свое положение.
— Верно.
— Но это невозможно, — решительно заявил он.
— Всякое случается, — чуть раздраженно возразил компьютер.
Чепмен подумал еще раз, подумал еще… У него расширились глаза. Затем он пробежал через весь корабль, пока не нашел его нынешнего командира, лидера колонии Отасу, который беседовал с несколькими другими официальными лицами колонии в переполненной кабине пилота. Он с удивлением посмотрел на появление озабоченного Чепмена.
Чепмен сразу же подошел к обзорному экрану. Он показывал только испещренное звездами небо и чуть более яркое пятно отдаленного солнца Абраксиса.
— Мы должны возвращаться назад, сэр.
— Возвращаться? Но мы не можем вернуться, Чепмен, вы же это знаете. — Бедняга, подумал он, этот анабиоз и стимулянты вызывают у людей странные симптомы.
— Наше солнце вступило в цикл активных выбросов. Мы все сгорим.
«Ищи в другом месте», сказал дабианин перед тем, как окончательно замолчал. — В другом, другом… где еще я мог искать? Комета сама изменила положение…
— Пятнадцать часов, — пробормотал он, глядя на экран, — пятнадцать часов…
— Пятнадцать часов для чего? — поинтересовался мэр колонии, пытаясь по-доброму взбодрить аварийного пилота.
Чепмен не отрывался от экрана.
— У меня было пятнадцать часов перед вспышкой. Я использовал их для наблюдения за дабианами и делал заметки, — тупо проговорил он.
— И очень ценные наблюдения, как мне говорили, — признал Отасу, пытаясь вселить в Чепмена уверенность и выказать свое одобрение.