Рассказы
Шрифт:
— Конечно, здесь сейчас на два часа меньше! Но мои часы радиосинхронизированы с городскими часами в Вашингтоне, а там другой пояс.
— Вы сказали «радиосинхронизированы»?
— Да. Остроумно, не правда ли? — Харрингтон показал свои часы. — Я называю их телехронометром. Это племянник придумал специально для меня. Голова парень! Он далеко пойдет. Конечно, — лицо его омрачилось, словно эта маленькая интерлюдия только подчеркнула весь ужас нависшей над ними угрозы, — конечно, если кто-нибудь из нас
Вспыхнула сигнальная лампочка, на экране возникло лицо Штейнке. Кинг выслушал его и сказал:
— Машина ждет вас, доктор Ленц.
— Пусть ею воспользуется капитан Харрингтон.
— Значит, вы не улетаете в Чикаго?
— Нет. Ситуация изменилась. Если вы не возражаете, я еще попытаюсь кое-что сделать.
В следующую пятницу, когда Штейнке ввел Ленца в кабинет Кинга, тот встретил гостя чуть ли не с распростертыми объятиями:
— Откуда вы взялись, доктор? Я и не ждал вас раньше чем через часдва.
— Только что прибыл. Чтобы не ждать, я нанял машину.
— Что-нибудь удалось?
— Ничего. Они твердят свое: «Независимые эксперты утверждают, что расчеты Дестрея безупречны, а потому компания не потерпит истерических настроений среди своих служащих».
Кинг забарабанил по столу, уставившись в пространство. Потом он круто повернулся к Ленцу и сказал:
— А вы не считаете, что президент компании прав?
— Что вы имеете в виду?
— Может быть, мы все трое — вы, я и Харрингтон — попросту заработались и свихнулись?
— Исключено.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Я нашел других «независимых» экспертов, которые не работают на компанию, и дал им проверить расчеты Харрингтона. Все сходится.
Ленц не стал упоминать о том, что устроил эту проверку отчасти потому, что не был до конца уверен в здравом смысле самого генералдиректора.
Кинг резко наклонился и нажал кнопку.
— Сделаем одну попытку, — объяснил он. — Посмотрим, удастся мне напугать этого болвана Диксона или нет. Штейнке! Соедините меня с мистером Диксоном.
— Слушаюсь, сэр.
Минуты через две экран видеофона ожил, и на нем возникла физиономия президента компании Диксона. Он был не у себя, а в зале совета директоров энергетической компании в Джерси-Сити.
— Да! — сказал Диксон. — Это вы, генерал-директор? Голос его был одновременно ворчлив и добродушен.
— Мистер Диксон, — начал Кинг. — Я потревожил вас, чтобы объяснить вам всю серьезность действий компании.
Моя репутация ученого позволяет мне утверждать, что Харрингтон полностью доказал…
— Ах, вы об этом? Мистер Кинг, я думал, вы поняли, что с этим уже покончено.
— Но, мистер Диксон…
— Прошу вас, генерал-директор! Если бы действительно было хоть какое-то основание для опасений, неужели бы я колебался? Знаете ли, у меня самого есть дети и внуки…
— Именно потому…
— Именно потому мы стараемся вести дела компании так, чтобы избегать ненужного риска и приносить пользу обществу. Но у нас, кроме того, есть и ответственность. Сотни и тысячи вкладчиков рассчитывают на приличные дивиденды.
— Я приму это к сведению, мистер президент! — процедил Кинг ледяным тоном.
— Бросьте, мистер Кинг, не обижайтесь. Кстати, хорошо, что вы меня вызвали. Только что закончилось специальное заседание совета. Мы решили дать вам возможность выйти в отставку — разумеется, с сохранением полного оклада.
— Я не подавал в отставку!
— Знаю, мистер Кинг! Однако совет решил, что вы…
— Понимаю. Прощайте!
Кинг выключил экран и повернулся к Ленцу.
— "С сохранением полного оклада"! — повторил он. — Я могу теперь жить безбедно до конца моих дней и наслаждаться жизнью, как в морге!
— Совершенно верно, — согласился Ленц. — Ну что ж, испробовали этот путь. Полагаю, теперь можно позвонить Харрингтону. Пусть попробует чего-нибудь добиться через печать и наших политиканов.
— Да, пусть попробует, — повторил Кинг с отсутствующим видом. — Вы возвращаетесь в Чикаго?
— Нет, — пробормотал Ленц. — Нет. Я, пожалуй, полечу прямо в ЛосАнджелес, а оттуда на вечерней ракете махну прямо к антиподам.
Кинг посмотрел на него с удивлением, но промолчал.
— Я сделал здесь все, что мог, — ответил Ленц на его невысказанный вопрос. — И я предпочитаю быть живым пастухом в Австралии, чем мертвым психиатром в Чикаго.
Кинг яростно закивал головой:
— Прямой смысл! Я гроша ломаного не дам за этот реактор, готов хоть сейчас остановить его и последовать за вами!
— Нет, Кинг, не прямой смысл. Прямым путем попадешь из огня да в полымя, чего я как раз и не собираюсь делать. А почему бы вам не остаться? Тогда с помощью Харрингтона вы сможете нагнать на них такого страху!..
Лицо Штейнке возникло на экране.
— Шеф, здесь Харпер и Эриксон.
— Я занят.
— Они срочно хотят вас видеть.
— О Господи! Ладно, впусти их, — проговорил Кинг устало. — Теперь уже все не важно.
Они не вошли, а влетели. Харпер — первым и сразу заговорил, сообразив, что генерал-директор не в духе и действительно занят:
— Шеф, мы нашли, мы своего добились! И все расчеты сходятся до последней единички!
— Что вы нашли? Чего добились? Говорите толком.
Харпер только усмехнулся. Это был час его триумфа, и он хотел насладиться им до конца.
— Шеф, помните, несколько недель назад я просил дополнительных ассигнований, не объяснив, зачем они мне нужны?