Рассказы
Шрифт:
— Все в порядке? — в голосе Колли звучала тревога.
Какого черта! До старта две минуты с секундами, а Келли лезет со своими вопросами! Он же знает, что нельзя отвлекать пилота перед стартом!
Джейк бросил взгляд в перископ, ему показалось, Антарес чутьчуть сместился. Он освободил гироскоп, наклонил и раскрутил один из маховиков, резко остановив его через мгновение. Изображения вновь слились в одну точку. Джейк не мог бы объяснить, как он это сделал, его работа напоминала ловкие движения жонглера, которым невозможно выучиться по книгам.
Двадцать секунд… По шкале хронометра, отсчитывая секунды, ползла яркая искра. Пембертон напрягся, готовый продублировать старт или — если потребует ситуация или подтолкнет внутренний голос — отключить автопилот и отказаться от полета. Если он окажется перестраховщиком, это будет стоить ему летного звания, а безрассудная храбрость может обернуться гибелью его самого и других.
Но в эти секунды он не думал ни о званиях, ни даже о жизнях. Честно говоря, сейчас он вообще ни о чем не думал, а лишь ощущал корабль, словно его нервные окончания проросли в каждую пядь машины.
Пять секунд… — щелкнули реле предохранителей. Четыре секунды… три… две… одна…
Палец вдавил кнопку ручного старта одновременно с рывком проснувшихся двигателей.
Келли лежал, вдавленный в кресло стартовой перегрузкой, и наблюдал за действиями пилота. Пембертон спокойно проверял показания приборов, отмечая время и следя за движением корабля по экрану радара. Расчеты Вайнштейна, автопилот и сам корабль — все работало слаженно.
Еще через несколько минут автопилот должен вырубить тягу. Пембертон поставил палец на ручное отключение, следя сразу за радаром, дальномером, перископом в хронометром. Рев двигателей оборвался, и корабль перешел в режим свободного полета, направляясь в сторону Луны. Действия человека и автопилота были столь согласованы, что Пембертон сам не знал, кто выключил тягу.
Бросив последний взгляд на панель управления, он освободился от ремней.
— Капитан, помнишь, ты предлагал мне сигарету? И, кстати, можешь разрешить пассажирам отстегнуть ремни.
Никакого дублера в космосе не требуется, и большинство пилотов скорее поделились бы своей зубной щеткой, чем постом управления. Пилот работает около часа на старте и примерно столько же при посадке. В полете он просто бездельничает, убивая время рутинными проверками в корректировкой курса.
Пембертон собирался в течение ста четырех часов заниматься едой, чтением, сочинением писем и сном, уделяя последнему занятию особое внимание.
Проснувшись в очередной раз, он проверил положение корабля и принялся писать жене:
["Филдис, дорогая. Я не виню тебя за вчерашнюю ссору. Я и сам был расстроен, что наш вечер прошел зря. Потерпи немножко, милая. Я должен вскоре получить регулярные рейсы, а через десять лет меня отправят в отставку, и у нас будет сколько угодно времена для бриджа, гольфа а всего остального. Я знаю, это трудно…"]
Его прервал щелчок селектора.
— Ну-ка, Джейк, быстренько скорчи самую компанейскую рожу. Веду посетителя в пост управления.
— Никаких посетителей, капитан!
— Нет, Джейк. У этого болвана письмо от самого старика Харримана. «Окажите все возможное содействие…» и прочее в том же духе.
Мгновение Пембертон колебался, понимая, что обижать такую важную птицу не стоит.
— О'кей, капитан. Пусть зайдет ненадолго. Визитером оказался мужчина — общительный и огромный: Джейк прикинул, что в нем примерно фунтов восемьдесят облагаемого штрафом веса. За ним следовала его тринадцатилетняя копия мужского пола. Ворвавшись в дверь, чадо немедленно бросилось к пульту управления.
Пембертон перехватил мальчишку и заставил себя вежливо произнести:
— Держись за эту скобу, иначе ты можешь разбить себе голову.
— Пусти меня! Пап, заставь его отпустить меня!
Капитан Келли поспешил вмешаться.
— Я думаю, судья, ему лучше держаться за скобу.
— М-мм, да, хорошо. Сынок, делай, как говорит капитан.
— Ого, смотри, пап, вот здорово!
— Судья Шахт, позвольте представить вам старшего пилота Пембертона, — быстро произнес Келли. — Он покажет все, что вас интересует.
— Рад познакомиться, пилот. Любезно с вашей стороны.
— Что бы вы хотели посмотреть, судья? — осторожно спросил Джейк.
— Как бы сказать… и то, и се. Все, что может заинтересовать мальчугана. Это его первый рейс. Сам-то я старый космический волк, налетал, должно быть, больше часов, чем половина вашей команды, — он засмеялся.
Пембертон оставался серьезен.
— В свободном полете и смотреть-то нечего.
— Пусть. Мы просто посидим здесь. Хорошо, капитан?
— Я хочу в кресло пилота! — заявил юнец. Пембертон протестующе замотал головой, но Келли произнес голосом, не терпящим возражений:
— Джейк, расскажи мальчику в общих чертах о системе управления, и мы сразу уйдем.
— Мне не надо ничего рассказывать. Я и так все знаю. Я — юный американский космонавт. Вы что, не видите значка?
Мальчишка, оттолкнувшись, поплыл к пульту. Пембертон подхватил его, усадил в кресло пилота и пристегнул ремни. Затем щелкнул тумблером.
— Что вы делаете?
— Обесточил пульт и объясню тебе его работу.
— Вы что же, не будете запускать двигатели?
— Их сейчас нельзя запускать, — и Джейк принялся быстро указывать на кнопки, циферблаты, переключатели, счетчики и прочие хитроумные приспособления, стараясь по возможности говорить попроще.
Малый скорчил недовольную гримасу.
— А вдруг в корабль попадет метеорит? — спросил он.
— Этого бояться не надо. У нас один шанс из миллиона встретиться в космосе с метеоритом. Метеориты — большая редкость.
— Да? А вдруг все-таки нарветесь? Вот вы и влипли.
— Я бы так не сказал. Специальный радар стережет нас в радиусе пятисот миль. Если что-то держится на постоянном пеленге в течение трех секунд, автоматически запускаются двигатели. Сначала будет дан сигнал тревоги, чтобы люди могли ухватиться за что-нибудь прочное, а через секунду — бац! — мы пулей вылетаем из-под носа у любого метеорита.