Расслоение
Шрифт:
– Правильно мыслишь, Шерлок. Теперь пораскинь мозгами и выдай умозаключение о том, что я в этой конуре жрать буду.
– И откуда у тебя, пигалица этот жаргон?
– .Странствую, слушаю, изучаю устное народное творчество.
– Оно и видно, доизучалась, – вздохнул Иван. – А насчет еды не волнуйся. С голоду не помрешь. Я в магазин заскочу и куплю чего-нибудь.
Юля зевнула, продемонстрировав розовое, как у котенка нёбо.
– И про сигареты не забудь. Я только с фильтром курю.
Платов обернулся у двери.
– И «Беломору» рада будешь.
– Успеха в расследовании! Наше вам с кисточкой!
Глава 4
В колхозной конторе весело гудел настольный вентилятор, гонявший душный воздух из угла в угол. Главная бухгалтерша задумчиво морщила лоб и шевелила губами, подсчитывая количество букв в слове, которое необходимо было вписать в клетки кроссворда. Перебрав в уме все возможные варианты, она поняла, что без посторонней помощи не обойтись.
– Егор Дмитриевич! Вопросик по вашей части. Воровской инструмент – пять букв.
– Фомка! – счетовод Симпляков заполнял финансовую ведомость, но ответил на поставленный вопрос ни секунды не задумываясь.
Подобного рода словечки звучали для него, как музыка. Егор Дмитриевич знал о мире криминала столько, что мог бы служить консультантом при МВД, но злая судьба сделала его всего лишь пронырливым колхозным счетоводом.
В районной библиотеке, куда Митрич заглядывал при каждом удобном случае он прочитал решительно все детективные романы и надоедал библиотекарям вопросами о датах поступления новых партий криминального чтива.
От заполнения ведомости Симплякова оторвал рокот двигателя мотоцикла участкового.
Митрич выглянул в окно и, увидев, что Платов входит в Дом колхозника, поспешно встал из-за стола.
– Я на пару минут отлучусь?
– Да хоть на пару часов, – зевнула бухгалтерша. – Только, пожалуйста, еще одно словечко, Егор Дмитриевич. Уж очень сложное. Наука об отпечатках пальцев. Аж тринадцать букв.
– Дактилоскопия! – крикнул Митрич уже из-за двери.
В ожидании участкового, он даже пританцовывал от нетерпения. Как только тот вышел из-за двери сразу вцепился ему в рукав. Платов мысленно взвыл от досады. Он давно убедился, что избавиться от Симплякова можно только с помощью физического устранения последнего.
– Какие подвижки в деле? – доверительным полушепотом поинтересовался Митрич на лысой голове, которого играли солнечные зайчики. – Я заметил ваш мотоцикл из окна конторы и сразу смекнул: пытаетесь спрятать от мести маньяка важную свидетельницу.
Участковый, который уже начал чувствовать сильную головную боль вырвал свой рукав из цепких коготков преемника Ната Пинкертона.
– Бог с вами, Егор Дмитриевич, какие подвижки? Какие свидетельницы? Какое дело?
Выбить Митрича из седла было не так-то просто.
– Меня вам не провести, Иван Александрович! Я назвал это дело «История мертвых старух»!
– Эк куда вас занесло! Нина Павловна, слава Богу, пока жива!
– Мелочи, – отмахнулся Симпляков.– Процесс, как говорится, пошел и главная задача, таких как мы с вами его контролировать!
– Вот и контролируйте, сколько душе угодно, а мне ехать надо! – взмолился Иван.
– Понимаю, – Митрич сурово кивнул. – Дело есть дело. Какие будут указания?
– Не понял?
– Ну, моя роль в этом деле, – лохматые брови счетовода грозно сошлись на переносице.
– Ах, указания! – рассмеялся Платов. – Поменьше Маринину читайте. За «Войну и мир» возьмитесь что ли…
– Вы недооцениваете важность работы с информаторами. А я, между прочим, кое-что знаю.
Иван понял, что придется подыграть Симплякову. Он со шпионским видом посмотрел по сторонам.
– Теперь можно. Говорите.
– Перед смертью Зоя Петровна дважды ездила в райцентр, – Митрич многозначительно воздел к небу указательный палец. – Понимаете, дважды!
– В церковь старушка ездила и всех-то делов.
Симпляков дробно захихикал.
– А вот и не в церковь!
– А куда?
– В би-блио-те-ку!
Воспользовавшись тем, что Митрич зажмурился, наслаждаясь произведенным эффектом, Иван рванул к мотоциклу. Тот, хвала Создателю, завелся с первого раза и, участковому удалось-таки оторваться от добровольного помощника.
Симпляков смотрел вслед сбежавшему участковому без особого сожаления.
Долгие ему приходилось быть теоретиком раскрытия запутанных уголовных дел. И только сутки назад представилась возможность раскрыть всю мощь своего аналитического ума. Умышленное убийство при столь загадочных обстоятельствах случилось под самым носом, в его родной Липовке! Душегуб-глупышка просто не догадывался, что дело ему придется иметь с Егором Симпляковым!
Митрич промакнул лысину носовым платком, расправил плечики и двинулся в контору, чтобы вновь окунуться в мутный омут колхозной бухгалтерии.
***
Освободившись от Митрича, Иван отправился к заике Астахову. Уже издали он понял, что поговорить с предпринимателем не придется: «мерседеса» у дома не было.
Для очистки совести участковый подъехал к массивным стальным воротам, полюбовался множеством замков и решил еще раз заглянуть на место происшествия – в дом библиотекарши Аскаленко. Он находился за поворотом дороги, метрах в двухстах, но уже сев в седло мотоцикла Платов услышал встревоженные голоса. Сердце екнуло. Ивану на участке, которого регистрировались только административные правонарушения, с лихвой хватало свалившегося на его голову происшествия со старушками. Новых бед он не желал, но, свернув за угол, понял: они уже случились.
Группа старушек обступила Гусева, который, качая седой головой, что-то рассказывал. Заметив участкового, Никита Сергеевич раздвинул своих слушательниц руками и направился к Ивану. Он нес длинную удочку и Платов, глядя на поплавок из гусиного пера, долго не мог взять в толк: зачем она сдалась старику?
– Здравствуйте, Иван Александрович, – Гусев явно не знал, что ему делать с удочкой и перекладывал ее из руки в руку. – Прошу прощения, но на этот раз вестником неприятностей для вас стал я.