Расстрел в песочнице. Сборник рассказов
Шрифт:
Расчет «снайпера» был прост: даже если полицейские и получит самый большой в мире говновоз, им ни за что не удастся извлечь карабин со дна подвала. А если даже и получится достать оружие, им ни за что не определить, кому оно принадлежало! А сколько человек задохнется насмерть из-за этих бесполезных поисков!
Сколько лет наши несчастные жители бьются с МУПом, чтобы очистили наш вонючий подвал, но до победы им также далеко, как …до дна подвала!
Яблочкин помчался к своим тросам – от настоящей полиции он намеревался спрятаться в квартире. Но побежавшие стражи порядка ухватили его за ноги и заставили вернуться
Макс-то решил, что убил его или хотя бы ранил. Но у того не было даже и царапины. «Почему же ты упал?» – «Я испугался!» Теперь, при ярком электрическом свете, стало ясно, что на жирном трусишке – вовсе не полицейская форма, а что-то среднее между форменной одеждой охранника и железнодорожника.
– Оба судимы, – подвел итог изучавший их дела следователь. – Кто из вас стрелял?
Оба задержанных пожали плечами: «Мы только слышали выстрелы!» – А чего же ты бежал? – Макс ответил так же, как его товарищ по несчастью: «Я испугался!» Полицейский с нескрываемым презрением и подозрением выслушивал объяснения задержанных.
– Скажи-ка нам, Обшлагов, ты за что сидел?
Жирный покраснел и молча уставился в пол.
– За изнасилование…собутыльника! – продолжал безжалостный следователь. После таких «новостей» Макс, судимый лишь(!) за грабеж, казался сам себе героем. Когда задержанных стали запирать на ночь в одной камере, Яблочкин стал отчаянно протестовать: «А вдруг он и меня…?»
Кривлялся и ломался Макс больше для виду. Он был ужасно рад, что не убил и даже не ранил человека. Утром их отпустили, взяв подписку о невыезде. Зато ночью Яблочкин узнал от Обшлагова о всех «подвигах» Юленьки, и что «кодла» ищет не его, Макса, и не его возлюбленную, а тот самый пакет с героином.
«Дайте умереть на свободе!»
В зале суда разыгрывался "спектакль" гораздо страшнее и поучительнее, чем в театре. Изворотливый подсудимый, Макс, пользовался всеми дозволенными и недозволенными приемами защиты, что впору вывешивать табличку на двери зала судебных заседаний: "Дети до 16 лет не допускаются". Зрелище – не для слабонервной публики!
Обвиняли Макса в краже… кроликов, а ему почему-то хотелось с надрывом крикнуть: "Дайте мне, человеку тяжело больному, умереть на свободе!" Но этот мелодраматический жест «стрелок» приберег для концовки, решив потрясти судей перед вынесением приговора. А до этого у него находились не менее впечатляющие "козыри"…
«А судьи кто?» – Нет, многоопытный рецидивист не настолько наивен, чтобы сходу задать такой вопрос. Он поставил его несколько иначе: а следователь кто?
Почему же следователь Наумчук был пристрастен к Максу и вел дело с явно обвинительным уклоном? Оказывается, утверждал подсудимый, он, Яблочкин, имел несчастье дружить с женой этого следователя. Обвинение кошмарное! Но, переглядывалась публика в зале суда, чем черт не шутит?!
Заняться проверкой заявления подсудимого, вынужден был сам прокурор города. Нередки случаи, когда уличенные в совершении преступления выбирают тактику "активной обороны". Обвиняют во всех грехах стражей закона!
Не стесняясь набежавших слез, Макс поведал душещипательную историю о том, как его запугали оперативники. Сотрудники уголовного розыска якобы сообщили ему, задержанному, что если он не хочет сидеть за убийство и мечтает увидеть родных, он должен сознаться в несовершенных им кражах. Под психическим давлением он и взял на себя вину за преступления, которых не совершал.
Прокурор, не сходя с места, гневно опроверг вздорные утверждения подсудимого. Яблочкин был задержан вовсе не по обвинению в убийстве, а за мелкое хулиганство! На что же рассчитывает подсудимый, сознательно "наводя тень на плетень''? На то, что где-то судьи не проверят его лживые утверждения, а что-то ведь и просто не поддается проверке. И тогда останется место законным сомнениям!
Вот бессовестный Яблочкин утверждает, что когда-то дружил с женой следователя, а тот, мол, в отместку возвел на него обвинение. Как проверить такое утверждение? К счастью для следователя, он никогда не состоял и не состоит в браке. Прокуратура установила также, что с подсудимым следователь никаких отношений не поддерживал. Так рухнула еще одна надежда подсудимого уйти от заслуженного наказания. И тогда-то он завопил в отчаянии: "Дайте мне умереть на свободе!"
– Макс! Макс, очнись! – это трясла за плечо бредившего, захлебывавшегося слезами сожителя Юленька. – Там тебя Обшлагов спрашивает!
– Кто? Обшлагов?! – изумился Макс. Не продолжается ли его безобразный бред? Макс потряс головой, немного очухался.
– Да гони ты его к черту! А не то я ему башку сорву!
– Он не уходит, говорит: что-то очень важное у него для тебя!
Дрожа от ночного холода, от пережитого гнусного сновидения Макс на ощупь спустился по неосвещенной лестнице.
– Ты где?
– Я здесь! – откликнулся Обшлагов. «Жирный» был краток: надо поскорее вернуть пакет с героином, и тогда – мир! Всем будет хорошо!
– Юля знает, где пакет, – поспешно добавил Обшлагов, отступив при этом на шаг и прикрываясь рукой – как бы не схлопотать от горячего «стрелка» за одно упоминание имени Юли.
Но Макс был на удивление спокоен. Постоял, приходя в себя от множества впечатлений, потом резко развернулся и…ушел, не сказав ни слова. Посредник еще торчал у подъезда в раздумье, как ему быть, а Макс уже вернулся и протянул злополучный пакет.
Обшлагов был вне себя от радости, ему не верилось, что он справился с таким опасным поручением! Но Макс не стал слушать его восторженный лепет, а так же молча исчез. Наутро труп Обшлагова нашли в той самой песочнице…
Бред наяву
– Матерь Божья! Что же делать?! – утренние крики соседей разбудили Яблочкина, и он, продравшись сквозь толпу любопытных сразу же признал желтые туфли и огромное пузо сокамерника.
«Что же делать? Ведь несомненно найдутся свидетели, которые видели ночью Макса и Обшлагова рядом! Какие из этого менты сделают выводы? Козе понятно!
Юля укрыла сожителя от соседских любопытных глаз у своей подружки Ленки, но это не могло спасти Макса – его все равно найдут и «засудят»! Лежа на удобном диване, в тихой, никому не известной квартире, Макс продолжал…бредить!