Расстрелянная разведка

Антонов Владимир Сергеевич

Миллер был доставлен во внутреннюю тюрьму НКВД на Лу­бянке, где содержался как заключенный № 110 под именем Иванова Петра Васильевича до мая 1939 года. Однако к тому времени нужда в инсценированных политических процессах отпала, поскольку в воздухе явно пахло новой мировой войной. К маю 1939 года Герма­ния не только совершила аншлюс Австрии, Судетской области, но и полностью оккупировала Чехословакию, несмотря на гарантии ее безопасности со стороны Англии и Франции. Разведка НКВД располагала информацией о том, что следующей целью Гитлера будет Польша.

Сталин прекрасно понимал, что в подобных условиях продол­жение судебных процессов над военными,

в которых предполага­лось использовать Миллера, может окончательно деморализовать Красную Армию в преддверии близящегося военного столкновения с гитлеровской Германией, и отказался от этой идеи. Он сместил Ежова с поста наркома внутренних дел, а в скором времени возложил на него ответственность за произвол и беззаконие в стране. Нужда в генерале Миллере отпала. 11 мая 1939 года Л. Берия, сменивший Н. Ежова на посту наркома внутренних дел, подписал распоряжение о расстреле генерала Миллера, осужденного Военной коллегией Верховного суда СССР. В 23 часа 05 минут того же для приговор был приведен в исполнение.

Георгий Косенко, принимавший непосредственное участие в по­хищении и вывозе в Советский Союз Е.К. Миллера, в 1937 году был награжден за эту операцию орденом Красного Знамени. В служеб­ной характеристике, составленной на него в том же году в Центре, отмечалось:

«За время работы в органах НКВД капитан госбезопасности Г.Н. Косенко характеризовался как хороший, способный, усидчивый и энергичный чекист. Руководимая им резидентура в Париже нанесла серьезный удар по белогвардейским эмигрантским организациям».

Борьба с вооруженной эмиграцией была лишь одним из направле­ний работы «легальной» резидентуры внешней разведки во Франции. Перед ней стояли весьма широкие задачи. Особенно активно рабо­тала резидентура в период гражданской войны в Испании. Георгий Косенко поддерживал тесный контакт с руководителем «легальной» резидентуры в Мадриде Александром Орловым. Парижская резиден­тура приобрела агентов, имевших разведывательные возможности непосредственно в самой Испании. Большую работу Косенко и его сотрудники проводили с добровольцами интернациональных бригад, направлявшимися в эту страну транзитом через Францию. Лиц, пред­ставлявших вербовочный интерес, они привлекали к сотрудничеству с советской разведкой.

Парижская и мадридская резидентуры создали специальную шко­лу но подготовке агентурных групп для совершения диверсий в тылу фалангистов. В Испании этими разведывательно-диверсионными группами руководил легендарный советский чекист Григорий Сыроежкин. Их опыт оказался весьма полезным в года Великой Отечественной войны, когда руководимое генералом Судоплатовым 4-е управление НКВД—НКГБ развернуло подобную работу в тылу немецких войск.

Париж облюбовали не только главари белогвардейской эмигра­ции, монархисты и националисты различных мастей, эмигриро­вавшие из России после Октябрьской революции. «Столицу мира» полюбили также и троцкисты. Здесь размещался международный секретариат создаваемого Троцким IV Интернационала. В Париже проживал также сын Троцкого Лев Седов, возглавлявший этот секре­тариат. С 1936 года разработкой Седова занималась специальная аген­турная группа внешней разведки во главе с разведчиком-нелегалом болгарином Борисом Афанасьевым. Одному из его агентов удалось войти в доверие к Седову и даже получать от него интересующую Сталина информацию.

Однако самым важным агентом в ближайшем окружении Льва Седова был привлеченный летом 1934 года к сотрудничеству с со­ветской разведкой резидентом ИНО ОГПУ Глинским (оперативный псевдоним «Петр»)

Марк Зборовский (псевдоним «Мак»). Ему уда­лось внедриться в Международный секретариат IV Интернационала, занять место одного из руководителей его русской секции, стать своего рода личным секретарем Льва Седова, с которым он встре­чался практически ежедневно, и даже подружиться с его женой. Это позволяло резидентуре Косенко регулярно читать как переписку самого Троцкого и его сына Седова, так и написанные им статьи еще до их публикации в троцкистском «Бюллетене оппозиции».

В августе 1937 года, когда уехавший на время из Парижа Лев Седов поручил ведение всех дел Зборовскому, Косенко получил через агента список адресов сторонников Троцкого в различных странах. Через Зборовского резидентура также выяснила, что Троцкий пере­дал часть своего архива в Институт исторических исследований в Па­риже. Узнав об этом, Сталин распорядился вывезти архив в Москву. Проведение операции было поручено «группе Яши»—специально­му подразделению НКВД, которым руководил Яков Серебрянский и которое подчинялось непосредственно наркому. Серебрянский был направлен Ежовым в Париж со специальным заданием. Косенко было поручено обеспечить проведение операции.

В ночь на 7 ноября 1936 года агент Серебрянского англичанин Моррисон (псевдоним «Гарри»), имевший прочные связи в управле­нии полиции, с помощью резидентуры успешно выполнил задание Сталина. Косенко направил дипломатической почтой на Лубянку так называемый «архив Троцкого»: огромное количество рукописей, статей и писем Троцкого общим весом около 80 килограммов. Благо­даря усилиям парижской резидентуры Сталин был в курсе замыслов своего главного политического противника.

11 февраля 1937 года Георгий Косенко направил в Центр отчет Марка Зборовского о его беседах с сыном Троцкого. По словам агента, Лев Седов склонялся к мысли о том, что Сталина необходимо физически ликвидировать. В одной из бесед Седов сказал Зборов­скому, что «поскольку весь режим в СССР держится на Сталине, то достаточно убить его, чтобы все развалилось». Седов неоднократно возвращался к этой теме и подчеркивал необходимость убийства Сталина, намекая на то, что это должен сделать сам Марк Зборовский. Эта информация была незамедлительно доложена вождю. Сталин пришел в ярость. Он обвинил Троцкого в том, что тот хочет разру­шить Советский Союз, и приказал Ежову ликвидировать Троцкого и его сторонников.

Ликвидация Троцкого была поручена Ежовым руководителю Особой группы НКВД Сергею Шпигельгласу. В соответствии с раз­работанным им планом деятельность внешней разведки Н КВД по уничтожению троцкистов была перенесена во Францию. Это было связано с предательством нелегального резидента НКВД в Европе Игнатия Порецкого, который порвал с разведкой и направил в Москву письмо, в котором объявил, что присоединяется к IV Интернацио­налу. Организацией первого съезда этой троцкистской группировки занимался сын Троцкого.

В сентябре 1937 года Игнатий Порецкий по приказу Сталина был ликвидирован в Швейцарии. Лев Седов умер в Париже в фев­рале 1938 года. Внешняя разведка НКВД отношения к его смерти не имела.

В свете этих изменений в кругах троцкистской оппозиции в раз­работанный Шпигельгласом план ликвидации Троцкого необходимо было срочно вносить коррективы.

Перед агентом парижской резидентуры Зборовским была постав­лена задача проникнуть в ближайшее окружение Троцкого, чтобы быть в курсе его планов. По заданию Косенко Зборовский написал Троцкому личное письмо, которое, впрочем, осталось без ответа.