Расстрелять перед строем…

Смыслов Олег Сергеевич

«Именем Российской Социалистической Федеративной Советской Республики Революционный трибунал при ВЦИК Советов рабочих, крестьянских, солдатских и казачьих депутатов, заслушав в открытых заседаниях своих от 20 и 21 июня 1918 г. и рассмотрев дело по обвинению бывшего начальника морских сил Балтийского флота гр. Алексея Михайловича Щастного, 37 лет, признал доказанным, что он, Щастный, сознательно и явно подготовлял условия для контрреволюционного государственного переворота, стремясь своею деятельностью восстановить матросов флота и их организации против постановлений и распоряжений, утвержденных Советом Народных Комиссаров и Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом. С этой целью, воспользовавшись тяжким и тревожным состоянием флота, в связи с возможной необходимостью, в интересах революции, уничтожения его и кронштадтских крепостей, вел контрреволюционную агитацию в Совете комиссаров

флота и в Совете флагманов: то предъявлением в их среде провокационных документов, явно подложных, о якобы имеющемся у Советской власти секретном соглашении с немецким командованием об уничтожении флота или о сдаче его немцам, каковые подложные документы отобраны у него при обыске; то лживо внушал, что Советская власть безучастно относится к спасению флота и жертвам контрреволюционного террора; то разглашая секретные документы относительно подготовки на случай необходимости взрыва Кронштадта и флота; то ссылаясь на якобы антидемократичность утвержденного СНК и ЦИК Положения об управлении флотом, внося, вопреки этому Положению, в Совет комиссаров флота на разрешение вопросы военно-оперативного характера, стремясь этим путем снять с себя ответственность за разглашение таких вопросов; то попустительствовал своему подчиненному Зеленому в неисполнении распоряжений Советской власти, направленных к облегчению флота, и замедлил установление демаркационной линии в Финском заливе, не исполняя своей прямой обязанности отстранения таких подчиненных от должности; то под различными предлогами на случай намеченного им, Щастным, переворота задерживал минную дивизию в Петрограде; и всей этой деятельностью своей питал и поддерживал во флоте тревожное состояние и возможность противосоветских выступлений. Принимая во внимание, что вся эта деятельность Щастного проявлялась им в то время, когда он занимал высокий военный пост и располагал широкими правами во флоте Республики, Трибунал постановил: считая его виновным во всем изложенном, расстрелять. Приговор привести в исполнение в течение 24 часов.

Известия ВЦИК 1918,22 июня».

Это и есть то самое «револьверное право», которым пользовались при случае люди новой власти. Это «право» не только затыкало рот людям честным, не только стирало с лица земли непокорных, но и устанавливало свою правду — революционную. Более того, на таком «праве» проходили обучение тысячи ретивых большевиков. При этом револьвер не просто ставил точку, он пресекал на корню любые сомнения в неправедности содеянного.

11

Следующие два расстрела известных военачальников Гражданской войны также во всей красе характеризуют револьверное право» молодой советской республики.

Борис Мокесвич Думенко (1888—1920) Первую мировую войну закончил вахмистром. Весной 1918 году организовал кавалерийский отряд, а уже летом преобразовал его в 1-й кавалерийский крестьянский социалистический полк. Осенью он принял под командование Сводную кавалерийскую дивизию, а 2 марта 1919 году его наградили орденом Красного Знамени. Однако в этом же месяце Думенко заболел тифом. Временно замещал его Буденный. Как пишет Леонид Млечин, первым делом новый комдив отправил в штаб армии собственноручно написанное письмо: «Прошу Вашего распоряжения дать мне машину легковую, которую вручить тов. Новицкому, который прибудет ко мне на фронт а у товарища Думенко отберите, она ему совершенно не нужна» (О. Смыслов. История Советских наград).

В мае 1919-го Думенко командовал «левой группой войск» 10-й армии, а 25 мая в крупном конном сражении на реке Сал был тяжело ранен (пуля пробила легкое) и эвакуирован в Саратов, где ему профессором С.И. Спасокукоцким было сделано несколько операций. Пока Борису Мокеевичу удаляли три ребра и легкое, Буденный принял дивизию и сформировал 1-й кавалерийский корпус.

По оценке генерала А.К. Кельчевского, начальника штаба Донской армии, части Думенко были «настоящей русской армией», а их командир — «народный самородок» — внес много нового в тактику конного боя. Самоотверженно борясь за Советскую власть и лично сформировав из иногородних крестьян и бедных казаков не одну конную часть, Думенко негативно оценивал политику Л.Д. Троцкого и всего военного ведомства по насаждению в Красной Армии жесткого контроля комиссаров над командирами, считая, что контролировать следует только бывших офицеров. Сам он неоднократно публично критиковал тех комиссаров, которые, но его выражению, «только сидят в тылу и пишут приказы», и требовал от них быть на позиции (Википедия. Интернет).

В сентябре 1919 года после излечения Думенко приступил к формированию 2-го сводного

кавалерийского кавкорпуса. А в декабре в целях назревающего серьезного конфликта между Думенко и политорганами в Конно-сводный корпус прислали нового военкома, В.Н. Микеладзе, который при невыясненных обстоятельствах был убит в феврале 1920 года. Комиссия РВС Кавказского фронта по каким-то причинам решила, что убийцы сидят в штабе Думенко. И штаб корпуса арестовали. Свои показания заранее написали Буденный, Ворошилов и Щаденко, в которых утверждали, что Думенко намеревался увести корпус к белым. Хотя основными источниками клеветы называют командира одной из бригад, Д.П. Жлобу, и военкомбрига Псскарева, а также комиссара Кравцова.

11 мая 1920 года Бориса Моксевича расстреляли. Сам В.И. Ленин в телеграммах от 19.9.1918 г. и 4.4.1919 г. в числе других отмечал подвиги кавалеристов под командованием Думенко. Но его слава впоследствии пригодилась Буденному.

В советских газетах того времени было написано:

«Комкор Думенко, начальник штаба Абрамов, начальник разведки Колпаков, начальник оперативного отдела Блехерт, комендант штаба Носов, начальник снабжения 2-й бригады конкорпуса Кравченко вели систематическую юдофобскую и антисоветскую политику, ругая центральную Советскую власть и обзывая в форме оскорбительного ругательства ответственных руководителей Красной армии жидами, не признавали политических комиссаров, всячески тормозя политическую работу в корпусе… Лишить полученных от Советской власти наград, в том числе ордена Красного Знамени, почетного звания Красных командиров и применить к ним высшую меру наказания — расстрелять… Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Председатель А. Розенберг, члены А. Зорин, А. Чуватан».

Филипп Кузьмич Миронов родился в 1872 году, а в 1898-м окончил казачье юнкерское училище. Блестяще воевал в Первую мировую. В 1917-м был избран командиром Донского казачьего полка. Затем он — окружной комиссар на Верхнем Дону, командир полка, бригады, дивизии, командовал группой войск 9-й и 16-й армий, казачьим конным корпусом и 2-й Конной армией. Он был скромным человеком и при этом — талантливым военачальником. В мандате, выданном ему Троцким 14 марта 1919 года, указывалось: «Тов. Миронов — заслуженный боевой командир, оказавший Советской Республике огромные заслуги на Донском фронте». Будучи признанным вождем казачества Филипп Кузьмич выступал против расказачивания. Летом 1919 года он направил телеграмму Троцкому, Ленину и Калинину, в которой сообщал о бесчинствах комиссаров и особых отделов. Эта телеграмма после расшифровки в секретариате Склянского была передана в особый отдел ВЧК.

В докладе члена Казачьего отдела ВЦИК Ф.Т. Кузюбердина, посланного в середине августа 1919 года для обследования положения дел в корпусе Миронова, очень точно отражается личность Филиппа Кузьмича: «Как личность, тов. Миронов в настоящее время пользуется огромной популярностью на Южном фронте, как красном, так и белом. Также среди мирной трудовой массы крестьянства в тех местах, где был и соприкасался Миронов, его имя чрезвычайно популярно в самом лучшем смысле: его имя окружено ореолом честности и глубокой преданности делу социальной революции и интересам трудящегося народа. Миронова нужно умело использовать для революции, несмотря на его открытые и подчас резкие выражения по адресу “коммунистов-шарлатанов”. Итак, первопричина недоверия к Миронову — это вообще его популярность, отсюда исходят и прочие сугубые недоразумения.

Корпус не сформирован и еле формируется. Красноармейцы вооружены против политработников, политработники вооружены против тов. Миронова. Миронов негодует на то, что ему, истинному борцу за социальную революцию, потерявшему здоровье на фронте, не только не доверяют, но даже стараются вырыть ему могилу, посылая на него неосновательные, но его мнению, доносы, вследствие чего Миронов производит впечатление затравленного и отчаявшегося человека. В последнее время т. Миронов, боясь ареста или покушения, держит около себя непосредственную охрану».

Вообще Миронова Советская власть использовала до тех пор, пока он ей был нужен. Об этом говорят многочисленные факты.

Не завершив формирования корпуса, Миронов вопреки приказу РВС Южного фронта самовольно выступил на фронт против Деникина. В своих воззваниях он призывал русский народ брать власть, землю, фабрики и заводы в свои руки. А в одном из них говорилось: «Долой самодержавие, комиссаров и бюрократизм коммунистов, погубивших революцию…»

Это расценивали не иначе как контрреволюционное самоуправство с целью поднять восстание против Советской власти. Арестовал Кузьмича командир конного корпуса 10-й армии СМ. Буденный. Но расстрелять не успел.