Рассвет 2050 года. Брат теней
Шрифт:
***
Жофре сидел у небольшого стола в кафе под открытым небом, рядом с ним на стуле примостился жат. Прохожие шли по своим делам вереницей, сменяя друг друга, и их пестрое разнообразие могло приковать к себе интерес любого досужего наблюдателя. Но его интересовало одно, где в этой разнообразной толпе затаился тот, кто интересовался только ИМ, в этом он был уверен.
— Берегись!
Ниточка мысли, но Жофре в последние несколько дней приучил себя воспринимать ее, не обнаруживая удивления. Тайнад удавалось лучше общаться с жатом, чем ему, но иногда это существо добиралось и до него. Он, помешивая
— Где? — Жофре изо всех сил напряг мысль.
— Красное. — От этого не было почти никакой пользы. Очевидно, жат пытался передать ему нечто большее, но ему удалось понять только это слово.
Красное, что могло быть красным? Вполне возможно, что жат указал признак чего–то, что находилось поблизости от них.
Красный цвет весьма обычен, он заметил по меньшей мере два красных женских платья, короткий жакет, даже платок — и все это за несколько минут. Но это было на тех, кто шел мимо. А поскольку они остановились здесь, преследователь, несомненно, бросил якорь где–нибудь поблизости.
Красное… Но он не может разыскивать его в открытую. Жат поскреб лапкой его руку. Может быть, он хочет получить еще одну ягоду? Возможно, но все чувства Жофре были напряжены, возможно, существо хотело сказать ему что–то еще. Он чуть повернул голову, чтобы лучше разглядеть своего маленького спутника, и заметил, как он поводит одним ушком, словно отгоняя насекомое. Красное…
За тем дальним столом. Действительно красное, такого необычного оттенка, что он привлекал внимание. Но он не может повернуться, чтобы не выдать себя.
Вместо этого он поднял стакан с кусочками разных фруктов и принялся вылавливать оттуда другой гостинец. Стакан был сделан из блестящего материала, в его стенку можно было смотреть, как в зеркало, в которое он мог наблюдать совершенно свободно.
Мужчина за соседним столиком имел размер и пропорции гуманоида, насколько Жофре мог судить. Но в целом у него была необычная для человека внешность. Вместо обыкновенного костюма, который на этой планете напоминал спейсерский костюм, этот посетитель был одет в короткую тунику до колен и сапоги, так плотно прилегавшие к ногам, что через них можно было заметить, как двигаются его мускулы. Кожа на промежутке между туникой и сапогами была черная, а голова, плечи и хохол, спускавшийся на спину на манер гривы, были покрыты пронзительно красно–рыжими густыми клоками растительности.
Жофре удивился, что для слежки выбрали такое заметное существо. У него были явно человеческие черты лица, и над каждым глазом также виднелись клоки меха. Насколько Жофре мог судить, незнакомец не обращал внимания на них с жатом. Он был совершенно поглощен поеданием мелких отчаянно извивающихся существ, которых загребал с подноса, стоявшего перед ним. Но Жофре верил Яну, полагавшему, что этого незнакомца надо опасаться.
Если бы с ним была Тайнад, он бы сейчас поднялся и Ушел с видом человека, спешащего по какому–то делу, чтобы проследить, бросит ли гривастый свой обед, чтобы последовать за ним. Но Тайнад еще не пришла, и Жофре не знал, как скоро она вернется. Ароматическое заведение отделяли от этого места шесть магазинов, и Жофре начинало казаться, что
Гривастый закончил свою трапезу, похлопал себя по животу и икнул. К какому бы миру он ни принадлежал, его манеры явно оставляли желать лучшего.
Жофре выловил последний фрукт из стакана и угостил им Яна, оставив стакан в таком положении, чтобы можно было еще понаблюдать за незнакомцем. Но Ян вдруг издал радостный крик, оба его ушка наклонились вперед, и он сорвался с места навстречу Тайнад.
Действительно аромат! Жофре ощутил смешение запахов, когда она подходила к их столику, ее походку отличала спокойная грация, которой он не замечал с тех пор, как увидел ее в огромном зале на Цсеке.
— Было приятно? — спросил он, поднимаясь, чтобы поприветствовать ее, когда она подошла, держа жата за руку.
— Там была весна… — сказала она со вздохом. — Действительно, в путешествии можно многое узнать. Так ты скучал по мне, малыш? — Она улыбнулась Яну. — Разве этот высокий воин плохо к тебе относился?
— Нам пора возвращаться, — Жофре приблизился к ней на два шага, повернувшись спиной к гривастому, и сделав знак, призывающий ее насторожиться.
— Когда хорошо, время летит быстро, — ответила она. — Да, пожалуй, нам действительно пора вернуться. Может быть, у Цуржала наконец есть для нас новости.
Она не сделала никакого знака в подтверждение того, что заметила сигнал, но Жофре был уверен, что она его не пропустила. Теперь, чтобы быстрее идти через толпу, сгущавшуюся по мере приближения вечера, он посадил жата к себе на плечо и почувствовал, как его почти человеческие ручки крепко вцепились в тюрбан. Он не стал носить полный головной убор Ложи, но ограничился тем> в чем чувствовал себя удобно.
Тайнад пропустила его на пару шагов вперед и остановилась, словно хотела застегнуть туфлю, а потом легкой походкой догнала их.
Она пошевелила указательным пальцем. Гривастый шел следом. Но пока у них не было оснований стараться от него избавиться, поскольку они возвращались всего–навсего в свой отель.
— В этом городе так душно! — вдруг сказала она. — Я с тоской думаю о склонах Трех Когтей или даже о Серых скалах, как они могут жить в такой суете?
Жофре удивился. Ему самому казалось, что его посадили в загон для скота у какого–нибудь лорда, да еще загнали туда стадо. Все время приходилось видеть что–то новое, с этим он мог согласиться, но от постоянных перемен и разнообразия человек устает. Но дисциплина исша учила терпению, а он хорошо выучил все уроки. И еще это вынужденное безделье! Но может быть, то, что она сказала, могло дать ответ на пару вопросов, преследовавших его.
— А если придет весть с Асбаргана, ты не присягнула?
— Нет, — ее ответ был очень резким и отрывистым. — Но моя миссия была рассчитана на долгий срок, когда я покидала Су–вен–юген. Они не подумают, что я уже освободилась, а известие, которое обещал передать Патруль, не сразу дойдет до Первой Сестры. Может быть, поскольку у меня нет денег, а эти цсекийцы конфисковали все, что у меня было, я окажусь в долгу перед Ученым, и тогда в Ложе решат, что я должна буду ему отслужить задолженность. Как бы там ни было, с присягой или без нее, я обещала закатану услугу за услугу и буду помогать, пока он во мне нуждается.