Шрифт:
– Как бы это правильно донести… Давайте короче вместе займемся этим дерьмом, один я тут не справлюсь!
Я не знаю, чего там наплели о моих друзьях, и что наплели сами друзья обо мне, о себе. Моя история не начнется с того, кто и как впервые что-то совершил. Я просто начну с самого интересного. А дело начиналось так. Я проснулся, не чувствуя ног. Не знаю, с чего бы так, ведь сегодня среда, а такое случается лишь по пятницам, когда я убегаю от продавцов. Ноги болят потому, что топаю с неистовой силой, вот уж не знаю,
Каждую пятницу мы с Килькой хватаем по блоку "Бальморо" в магазинах и сматываемся. Случается, что "Бальморо" нет, и нам приходится брать первое, что попадется под руку. Почему я, некурящий человек, хватаю по блоку сигарет, да еще и не один? Потому что это весело. Да, просто весело, и больше причин нет. А еще, я сам согласился на это. Мы с Килькой привели фуры к Безликому ущелью, и у нас зашел разговор о сигаретах. О том, как их делают. Как придумывают названия. И, в конце концов, об их ценах.
– Я не могу себе на свои деньги позволить покупать сижки, – сказал Килька, – Но и жить без сижек не могу. О, слышь че, давай мы будем вместе каждую пятницу тырить блоки сижек?
– Чего? А, да, можно. – сказал я, хотя я тогда даже не слушал его. – Что там, воровать, угу. Мое любимое!
– Тогда я тебе в пятницу позвоню, скажу куда идти и мы начнем.
– Угу, конечно.
Тогда мы впервые провели совместное дело, без Боссов, Альбертиков и прочих-прочих. Мне наш дуэт понравился. Когда он позвонил мне, я удивился: кто бы это мог быть? Ответив на звонок, из телефона раздалось:
– Але, Хойт? Подходи к "Меркурию". Я уже там, жду тебя.
"Меркурий"? Какой еще "Меркурий"? Тогда я вспомнил. "Меркурий". Магазин на конце станицы. Вот делать мне нечего, кроме того как переться на самый конец станицы за каким-то блоком сигарет, которые мне даром не сдались! И с чего он взял, что я вот так приду к этому "Меркурию"…
– Ты идешь? – спросил Килька. Я думал, что я уже сбросил трубку.
– Да. Иду. Еду.
Вызвав такси, я попал на место встречи через 10 минут.
– Ну наконец-то. – сказал Килька. – Давай быстрее. Ты когда-нибудь воровал сижки?
– Не, не работал с этим. Просвети, как это делается.
– Ну, короче, заходим и подходим к кассе. Слева на кассе будут стоять блоки сижек. Ты отвлекаешь продавца, попроси там показать что-нибудь, сколько это стоит, дайте то. И когда он отвернется, мы хватаем по одному блоку. Бери "Бальморо", нам другие не нужны. Давай, пошли
– Эм… кхм, здраст… здравс-твуй-те! – сказал я продавщице. – Можно, эм… – я посмотрел на Кильку, он стоял у сижек. – Да, что там… Можно мне вон ту пшеную кашу? Пожалуйста.
– Не пройдет. – сказала она. – Знаю я ваши штучки, проваливайте!
– Штучки? – завелся я. – Какие штучки? Ты посмотри… посмотрите, вы, посмотрите на меня! Я похож на того, кто пришел сюда за тем, чтобы провернуть что-нибудь нехорошее? У меня дома маленькая сестренка, и мне надо купить для нее каши! Поэтому дайте мне ту сраную коробку с кашей и я уйду отсюда, не позвонив тв… вашему начальству с жалобами на их продавцов! – мне казалось, что мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди.
Продавщица, не изменившись в лице, со вздохом обернулась и потянулась за коробкой каши. Килька схватил "Бальморо", я дернулся в его сторону, схватил блок и ринулся к выходу. Но я упал, подскользнувшись на мокром полу. Продавщица и Килька в один момент повернулись в мою сторону.
– Стоять! – закричала продавщица и вышла из-за кассы.
– Тяни меня, дебил! – закричал я Кильке.
Он схватил меня за руки и стал тянуть к себе, продавщица схватила за ноги и стала тянуть в свою сторону.
– Отпусти человека, шмара усатая! – сказал ей Килька, после чего достал пистолет и направил в ее сторону.
Продавщица в тот же момент отпустила ноги и скрылась за прилавком.
– Вот так! Бежим, Хойти!
Я схватил блок и выбежал на улицу.
– Ты идиот! – сказал я. – Ты нахрена ствол достал?
– Да он не заряжен.
– И что? Ну всё, мы пропали! – я присел, чтобы завязать шнурки.
– Да не пропали, не ссы. У нас есть сижки.
– И что? Да, ты прав, у нас есть краденные сижки, которые нам надо вернуть!
Дверь магазина открылась, и из него вышла продавщица. Я не сразу разглядел, что у нее было в руках, поскольку на улице было темно.
– Обратно, суки! – закричала она, после чего выпалила из своей двустволки.
Мы с Килькой запаниковали и бросились в машину. Килька прыгнул за руль, я нырнул на заднее сидение, и машина уехала с места преступления. Мне никогда не было так страшно.
– Послушай, если ты еще раз захочешь такое провернуть, то у тебя есть Филл. – сказал я Кильке. – А я для таких безбашенных дел еще не прозрел!
– Ой, вот только не говори, что тебе не понравилось! – сказал он.
– Да, мне не понравилось!
– Ничего, привыкнешь.
– Привыкну к чему? К дыркам от пуль в моем теле? Нет уж, мне не надо таскать на себе краденные сижки и в то же время уворачиваться от пуль очередной безумной бабки с ружьем!
– Ружо не у каждой продавщицы есть, нам просто не повезло.
Я поверил ему на слово и, позлившись еще несколько минут, успокоился. Мы потом со смехом вспоминали это дело. Настала пятница следующей недели. Телефон зазвонил.
– Але. "Любимый".
– Чего? А, тьфу. Понял, иду.
Я вспомнил его слова, что "ружо" есть не у каждого продавца. Но и в этот раз нам не повезло. Когда мы схватили блоки и рванули к выходу, на входной двери стала опускаться решетка.
– О-оу. И что дальше? – сказал я.
– Быстрее, пока она не опустилась!