Рассвет и закат
Шрифт:
– Вы обе – просто чудо! – мысленно подвела итог ведьма. – И такие скромницы!
Собаки дружно фыркнули.
Уже у дверей участка, Леше позвонил хозяин квартиры и собаки, и сообщил, что Лее предложили "лапу и сердце" аж пятеро хозяев элитных кобелей-ротвейлеров с разных концов света! Из Москвы, Питера, Лондона, самого Парижу и какого-то китайского захолустья с непроизносимым названием.
Доставить-сдать оказалось несложно. Участковые валялись от смеха по столам, а Ирине пора было на
Обход у девушки теперь происходил в режиме "онлайн-ведьмы", как она это обозвала.
Ирина давала волю своим ведьмовским инстинктам – и шла куда ноги ведут. И выводили.
Вот и в этот раз…
Она шла мимо девятиэтажки, когда ее окликнули из окна.
– Девушка!!!
– Да?
Ирина подняла голову. Ей махала рукой тетка лет сорока. Плотная, коренастенькая такая, объемная, с короткой кудрявой стрижкой.
– Вы из мили… полиции?
– Да.
– Скорее, поднимайтесь! Он ее убьет!
Ирина кивнула и повернула к подъезду.
– Код семь – пять – три.
А вот это можно было и не говорить. Все равно кнопки были так вытерты, что дурак бы понял.
Ирина нажала их и направилась к лифту.
Эх, века прошли, а ничего не меняется. Кто там, Гоголь писал, что не успеешь поставить забор или памятник, а к нему невесть откуда натащат всякой дряни? [3]
Не успеют у нас поставить лифт, а его уже кто-то с общественным туалетом спутает. Или с мольбертом. Или и то и другое сразу.
3
Н. В. Гоголь. Ревизор. Очень вольная цитата, прим. авт.
Подняться на пятый этаж было несложно.
Тетка уже ждала в коридоре. Но и так Ирина поняла бы, зачем ее вызвали.
Из квартиры напротив доносились крики. И судя по всему, ничего хорошего там не происходило. Доводилось и видеть, и слышать…
Ирина знала такое.
Когда пьяная скотина колотит своих близких. Знаем, проходили, плавали. Дед иным и доходчиво объяснял. Это когда берется что потяжелее, полено, к примеру, или еще какой сельхозинвентарь, и объясняется.
Конкретно так, с расстановочкой… и протокол пишется. Упал, дескать, человек. Вот кидался раз за разом на полено, а то и падал, падал и сам собой в штабеля укладывался.
Бывает.
– Кто там?
– Сам Борька, жена и ребенок.
– Гуляет?
– Лидка-то? Нет!
– Борис. Загулял?
– Да у него это регулярно, у скотины. А как нажрется – давай Лидку с сыном колошматить. Это у него дня на три. И не выпускает их никуда. Я участковому жаловалась, а тот мол, в семейные разборки не встреваем…
Ирина положила себе побеседовать с Сеней, который и патрулировал раньше эту территорию, а потом кивнула.
– Разберемся.
Подняла руку и позвонила в дверь. Непритязательную такую, еще советскую, обтянутую старым выцветшим дерматином.
Называется – от порядочных людей, приличный вор такую дверь и не заметит. Ему и в голову не придет такое замечать. Вот еще не хватало!
– Дззззззз! – послушно отозвался звонок – и в тон ему послышался бычий рев из квартиры.
– КТО ТАМ!?
Ирина еще раз придавила звонок.
Кто-кто… смерть твоя пришла, алканарий. Ладно… не смерть. Но стойкий энурез я тебе обеспечу, милок, благо, знаю – как. Тут и сил особо не надо, правильно сглазить, чтобы саму откатом не зацепило, и все дела.
Дверь распахнулась.
Стоящая перед Ириной пьяная скотина некогда была человеком.
Давно. Лет так десять назад, а то и больше. С тех пор прошло немало пустых бутылок.
Сейчас это было квадратное, почти двухметровое чудовище, пьяное до такой степени, что страшно становилось. Стадия, когда ноги-руки еще работают, а мозг уже отказал. На входе можно подавать любую информацию, на выходе все равно ничего хорошего не будет.
Работа есть работа, поэтому Ирина вежливо произнесла, махнув в воздухе красным удостоверением.
– Ваш участковый, Алексеева…
– Тебе чаво надо?!
– Сигнал поступил. Жена ваша где?
– Твое какое дело…!?
Речь пьяницы была обильно пересыпана матом, но Ирина все равно разобралась. Ей сообщали, что пропажа жены – не ее дело и если она не уберется отсюда сию же секунду, то ей тоже достанется. Кому-то другому хватило бы, но для Ирины все звучало неубедительно.
А если вспомнить, что там, в квартире, еще и ребенок…
Ее дед ни за что не бросил бы людей на милость пьяного ушлепка. А вот у знакомого был случай, деду рассказывали, а он потом рассказал Ирине.
Суть была та же самая. Пьяница, ловил зеленых чертей. Немного не рассчитал, и шесть раз ударил ножом жену, четыре удара достались дочери. Понятное дело, целил он в чертей, но трупу жены это оказалось безразлично.
Да и дочь выжила только чудом. Самое обидное, несчастья можно было бы избежать. Соседи несколько раз жаловались на пьяного идиота. И если бы местный участковый принял их слова близко к сердцу…
Если бы пришел, провел работу…
Если бы не отделывался заявлениями типа: "в семью лезть не стоит, сегодня они дерутся, а завтра на тебя вместе жалобу напишут…".
Если, если, если…
Цена человеческого пофигизма – человеческая же жизнь. Только пофигист один, а платит за это совсем другой.
Ирина не хотела повторять той же ошибки.
Жалобу на нее напишут?
Да хоть три штуки! Она себе ксерокс сделает и когда у нее будет свой туалет, дверь туалета обклеит! Приятно ж!
Посидеть, почитать…
Лучше пусть жалобы, чем личное кладбище по вине таких вот уе… ушлепков!
Речь пьяного к этому времени закончилась. Ирина кивнула и снова задала вопрос.