Рассветный меч

Маккирнан Деннис Лестер

Риата кинулась в самую гущу схватки, безжалостно сея смерть своим Дюнамисом, — там, где мелькало его лезвие, прокладывая путь, лились потоки черной крови и падали трупы врагов.

Верхом на жеребце, скачущем на привязи за конем Риаты, продвигалась Фэрил, из рук которой ежесекундно вылетали смертоносные ножи. Рюкки и хлоки с пронзенными глотками и сердцами спотыкались на бегу и падали мертвыми.

А в гуще валгов огромный разъяренный медведь размахивал в остервенении мощными когтистыми лапами, каждый удар которых сопровождался хрустом и треском ломаемых костей.

Сражение было кровопролитным и жестоким, многие рюкки и хлоки нашли в Ардене свой конец,

и многие эльфы пали под ударами шипастых палиц и кривых сабель. Несмотря на ярость и неистовство медведя, эльфы отступали.

Фэрил метнула все свои ножи, и все они нашли свою цель. Ей же пришлось спешиться, потому что ее лошадь рухнула с перерубленным кривой саблей горлом. Сейчас безоружная дамна пыталась выбраться из схватки. Она металась среди сражающихся, вокруг лязгало оружие и металось пламя, огонь вырывался из–под крыш, со свистом и треском вылетал вместе с рамами из окон; каждый дом был адом, в котором ничто живое, казалось, не уцелеет.

Фэрил бросилась к кузнице, где были пирамиды и стойки для оружия, и на одной из них — метательные ножи, набор, который она специально приготовила для Бэйра. Фэрил молила судьбу сделать так, чтобы Бэйр забыл взять их с собой, отправляясь на юг. Но когда она добежала до кузницы, раздался крик, который перекрыл шум сражения: «Берегись, Фэрил»» Дамна оглянулась и увидела врага, бежать от которого было невозможно.

Ока подхватила с земли первый попавшийся камень, до обидного маленький и легкий.

— Ну, попробуй подойди, гифонский пес! — закричала Фэрил и замахнулась камнем…

Что–то похожее на летящую серебристую птицу пронеслось мимо нее. Дрэг, серебряный волк!

— Бэйр! — вскрикнула она, видя, как дрэг налетел и сшиб с ног приближавшегося к ней валга, и буквально сразу же еще несколько серебряных стрел пронеслось мимо нее.

Пять, шесть, семь дрэгов налетели на вражескую свору.

Хотя сражение продолжалось с прежней жестокостью и остервенением, но теперь в его ходе, казалось, произошел перелом. В гуще схватки появилась дамна верхом на пони; ее грудь перекрещивала портупея с карманами для метательных ножей. Маленький жеребец, ловко маневрируя среди сражающихся, выбирал дорогу. Когда Фэрил метала очередной нож, она каждый раз выкрикивала, какой бросок это был по счету, и пронзительным голосом добавляла труднопереводимую фразу на твилле.

Ночное отродье, оттесняемое с поля боя, беспорядочно стало отступать. Сражение переместилось уже к самому берегу Вирфлы, несущейся бурным потоком. Затем схватки происходили уже в воде. Кое–кто из нападавших, попав на глубокие места, неразличимые под мельтешащими по поверхности струями, тонул, увлекаемый под воду тяжелыми панцирями и доспехами. Ни один валг не добрался до берега — все они лежали мертвыми. И ни один рюкк не сумел переправиться через Вирфлу: их рубили мечами, поражали стрелами, метательными ножами, камнями из пращи… Избежавших такой судьбы настигали разъяренные воины–лаэны и топили просто голыми руками.

Так закончилось это сражение.

Весь остаток той ночи и весь следующий день они оказывали помощь раненым, тушили пожары, разбирали завалы из тел и обломков, оставшиеся после сражения. Трупам врагов они уделяли внимания ровно столько, сколько надо было, чтобы оттащить их на освещенное солнцем место: Заклятие распространялось и на мертвецов. Под воздействием дневного света тела ссохлись и в одно мгновение превратились в прах, подхваченный ветром.

Эльфы горестно оплакивали потерю друзей и близких; от мертвых к живым летели Послания

Смерти, которые были благословением и мукой: благословением — потому что это были последние слова, милый образ или сладкое видение, передающиеся в момент смерти неведомо как от сердца к сердцу; мукой — потому что послание приходило нежданно, как нанесенный в спину смертельный удар, и оповещало о том, что тот, кого любишь, мертв. Получавший такое посмертное послание мгновенно всеми глубинами своего сердца, души и сознания ощущал леденящий ужас конца… Это был конец бесконечности, смерть бессмертия. И не важно было, какого возраста достиг погибший — десяти лет или десяти тысяч, — для эльфов это была просто жизнь, просто шаг на нескончаемом пути; жизнь, которая только что началась. Среди убитых оказались и Алария, и Фландрена, и Джандрел; смерть последнего особо опечалила Фэрил, поскольку она и Джандрел уже давно были добрыми друзьями. Запылали огромные погребальные костры, и души убиенных вознеслись к небесам, а оставшиеся в живых эльфы зарыдали. Крошечная дамна пыталась утешить Элиссан, — как и многих других в ту ночь, дару настигло смертное послание любимого.

Ближе к полуночи, измученные донельзя, обитатели Арденской долины решились на кратковременный отдых. Только лекари и их помощники продолжали хлопотать над ранеными.

— Я натолкнулся на следы и учуял их запах на дальних предгорьях Гримволла,— сказал Дэлавар, волк–волшебник,— они направлялись в эту сторону, и мы помчались за ними со всей скоростью, на которую были способны.

Один волк светло–серой масти лежал на траве неподалеку, остальные пятеро сновали между ранеными, оказывая помощь тем, кто пострадал от зубов валгов. Черный яд проникал в кровь при укусах этих мерзких тварей, а слюна дрэгов содержала естественное противоядие, нейтрализующее эту отраву.

— Ты и твои друзья оказались здесь вовремя, — произнесла Ансинда Одинокое Дерево, — сразу после вашего появления в сражении наступил перелом.

— Что мне хотелось бы знать, так это то, как им удалось пройти через караульные посты, — сказал Тилларон, держа левую руку на рукояти меча, а правую положив на плечо Ансинды; он внимательно смотрел на Дэлавара, как бы ожидая от него ответа.

— Они чрезвычайно хорошо использовали подножия этих холмов,— Дэлавар указал на север,— видите этого черного мага, вернее, его пепел? Именно он скрытно провел шайку своих налетчиков через посты еще до того, как был убит.

— Убит? — переспросила Фэрил. — Но как?

— У него было перегрызено горло, — отвечал Дэлавар. Фэрил насторожилась, ожидая, что еще скажет волк–волшебник, но он не произнес больше ни слова.

— Вопрос не в том как, а скорее почему, — вступила в разговор Риата. Было видно, что она уже знает ответ, который должен был прозвучать.

— Оки пришли, чтобы убить Бэйра, — произнес Дэлавар.

Риата потянулась и взяла за руку Уруса. Тот, заключив Риату в свои могучие объятия, обратился к волку–волшебнику:

— Ты говорил, что они будут пытаться это сделать.

Фэрил, повернувшись к Дэлавару, сказала:

— Но ведь Бэйр ушел отсюда.

Дэлавар кивнул, как будто уже знал об этом:

— Это хорошо. Вовремя.

— Ничего хорошего, — недовольно проворчала Фэрил, — он сейчас один, спешит за Араваном. Собирается вместе с ним отправиться в Кару. А самое печальное во всем этом то, что именно я объяснила Бэйру маршрут, по которому ему нужно будет идти.

— Да нет, Фэрил, твоей вины здесь нет, — успокоила ее Риата. — Бэйр сам во всем виноват.