Растворяясь в тебе
Шрифт:
– Макс, я серьезно.
Он прекратил целовать и тереться об меня, но остался на месте.
– Я тоже. Я хочу тебя, Оливия. Прямо здесь и сейчас.
Он опустил голову и его язык проник в мой рот, играя с моим.
Я закрыл глаза, и запустила руки ему в волосы. Я могла слышать свое сердцебиение в
ушах, поскольку горячий воздух от тяжелого дыхания Макса сделал наш поцелуй еще более
страстным.
Его рука властно гладила мое бедро, его пальцы провели
прекратил поцелуй и посмотрел вниз, когда поднял кромку моего платья выше, выставив мои
голые ноги и шелковые трусики на показ, которые к настоящему времени стали влажными.
– Боже, Оливия. Ты так сексуальна. – Его голос был настолько низким, что отдавался
вибрацией в том месте, где наши тела находились близко друг к другу. Будто я поглощала
звуки, которые он издавал.
Ситуация была горячей до головокружения.
Он прижался ко мне, позволив ощутить его член. Я приподняла бедра, двигаясь ему
навстречу. Я посмотрела в его глава и увидела животный голод. Мое воображение попало в
фантазию, где я была объектом его желания. Макс поднес свой палец к бретели на моем
платье, спуская ее вниз.
Он собирался раздеть меня. После этого мы бы не смогли остановиться. Не только,
потому что он не захотел бы останавливаться, но и потому что я не захочу этого.
Это было плохо, очень плохо. Это означало что нашим деловым отношениям конец.
Это могло разрушить все. Это могло разрушить меня, профессионально и эмоционально.
Вдобавок ко всему, был огромный риск, что его голливудский образ жизни частенько
приводил к подобным ситуациям. Стоило в моем мозгу зародиться крохе сомнения и страха, я больше не могла от него избавиться. Я не хотела быть очередной галочкой в его списке
достижений. Я должна была остановить его, прежде чем это зайдет дальше...
Когда я услышала открывающуюся дверь, то начала искать глазами глаза Макса. Он
прорычал:
– Черт. – и отодвинулся от меня, садясь на кровать.
Кристал зашла в комнату, прежде чем я смогла подготовиться. Я встала, а мое платье
все еще было поднято до бедер. Я залилась краской, но это была маленькая цена за мой
поступок.
Кристал замерла.
– Ой. Извините. Я уже ухожу.
Макс ничего не сказал.
– Нет, нет, все нормально, – сказала я, опуская платье вниз.
Макс посмотрел на меня.
– Разве?
Я кивнула головой и посмотрела на Кристал.
– Макс уже уходит. – Он встал.
И я пробубнила:
13
– Я провожу тебя.
Кристал ступила в ванную.
– Ребята, серьезно, если вы хотите,
– Все в порядке, - сказал я.
Когда мы вышли в коридор, Макс придвинул меня к стене и поцеловал, его язык
соединился с моим.
– Это было очень опасно, – сказал он.
– Да. Хорошо, что она вошла.
– Нет, не хорошо. Я не откажусь от этого. Я не откажусь от тебя, Оливия.
Я скрестила руки на груди. Вероятно, больше для обороны, чем для защиты.
– На твоем месте, я бы забыла обо всем.
Макс наклонился и его лицо оказалось в двух дюймах от моего.
– Я похож на парня, который не получает то, чего он хочет? – Он целовал меня снова в
течение минуты, затем сделал шаг назад, осмотрел меня снизу вверх и сказал:
– Ты прекрасна.
Тогда он развернулся и ушел не оглядываясь. Я стояла тихо, ошеломлённая тем, что
произошло со мной за последние несколько часов.
Когда Макс повернул за угол, я отступила от стены и прошептала.
– Как и ты.
Глава 4
Оставшуюся часть выходных Кристалл ругала меня за случившееся. В субботу мы
прогулялись по Лас-Вегасу, кушая убийственный обед с дешевого шведского стола.
Терпимый, не очень полезный, и это было именно то, что я хотела после этой безумной ночи.
Я больше не встречала Макса, до утра воскресенья. Мы с Кристалл выезжали из
отеля, стоя на рецепции. Наши выходные оплачивала она, и была занята этим, а я стояла, осматривая холл.
Макс стоял у входа в ресторан гостиницы, одетый в повседневную одежду. На нем
были Ray Bans (прим. перев. – Американский бренд солнцезащитных очков и оправ для
оптики), и я не могла увидеть его глаза. У меня промелькнула мысль, что у него может быть
похмелье, и очки защищают его от света.
Рядом с ним стояла статная блондинка в красном платье. Она стояла спиной ко мне,
так что, я не могла разглядеть ее лицо. Ее ноги были скрещены так, что лодыжки казались
замкнутыми. На ней были пятидюймовые шпильки, которые демонстрировали ее
икроножные мышцы. И казалось, из них двоих говорила только она.
И в один момент она положила свою руку на плечо Макса.
Я ненавидела тот факт, что видя этот жест, мой желудок сделал кульбит. Казалось, что
у меня нет оснований для ревности. После всего того, как я отвергла его и закончила нашу
встречу. Я возмущалась тому факту, что я должна была закончить это. Я знала, что поступила