Ратибор и Ода. Первая книга

Skolorussov Сергей

– Судьбу? Я верю только в путь, начертанный рукою бога. Сам Один мне посылает знаки. Я с детства знал, что стану воином великим и под моим мечом склонятся все народы Севера.

– Спорить я не буду. Удача от тебя не отвернулась до сих пор. Но удача, не во власти Белобога¹⁹, что пишет судьбы каждого. Удача ветреный ребёнок Чернобога. Она черна, паскудна и неожиданно уходит тогда, когда удача более всего необходима. Полагаться на неё

может только легкомысленный чудак.

– Как смеешь ты ничтожный чародей, что красоваться лишь достоин в роли пугала на ниве, касаться языком удачи Ивара, которому её вручил сам Один, – не удержался Бальдр. – Позволь мне, конунг, я его к товарищам отправлю в путь загробный.

– Нет, постой. Пусть говорит. Так значит, удача отвернётся от меня?

– Удача? Все мы смертны. И все увидим спину ветреной девицы Чернобога. Но причём она, если ты спрашивал о своей судьбе? Ещё не испугался услышать правду?

– Мой конунг, один лишь взмах моего меча – и голова с поганым языком покатится под гору легко и просто. Поставим точку на его судьбе.

– Нет, мой верный Бальдр. Меня заинтриговал забавный древний дед. Пусть скажет. Вместе посмеёмся. И что ты видишь Богомысл? Что ждёт меня сегодня, и отчего умру я? Может, бросишь кости на гадание?

– Зачем мне кости? Я и так всё вижу. Задал мне Ивар ты всего лишь два вопроса. Что ждет тебя сегодня, и как закончишь дни свои. Что ж, отвечу. Сегодня ждёт тебя приятное известие.

– Какое? День уже клонится ко сну. Мы взяли Старигард. Что может быть ещё приятней? Ты торгуешь уже прокисшим предсказанием?

– Нет. Гибель сотен вендов я не назову приятной вестью. Здесь другое. Какое? Сам узнаешь вскоре. Оно порадует тебя.

– Не верю я тебе. Старый ты болтун. Плетёшь всё то, что мимоходом в голову к тебе приходит.

– Проверишь вскоре: прав был я – или не прав. Едва угаснет солнце, как ты узнаешь это.

– Ну, хорошо, старик, а от чего умру я? Тоже знаешь?

– Конечно, знаю. Но сказать могу об этом лишь тебе наедине. Если ты не передумал.

– Какие могут быть у нас с тобой тайны от верных соратников моих? Говори, или навсегда умолкни!

– Ты сам хотел, а я предупреждал. Узнав судьбу, изменишься навеки. И будешь ты совсем другим.

– Каким?

– Знать свою судьбу – самый тяжкий груз для человека. Ещё не передумал?

– Кто? Я? Тот, кто сотни раз заглядывал в пасть смерти? Друзей своих неоднократно я отправлял в последний путь в драккаре²⁰ Одина. Я смерти не боюсь. В лицо её смотрю без содроганий. Давай, уж, говори! Накрыт победный стол и налит вендский мёд в бокалы князя вагров. Ждут меня мои верные друзья и храбрая дружина. Говори, старик! Погибну я в бою?

– Ты сам

хотел, простят меня пусть наши боги. Скажу судьбы твоей венец, хотя мне говорить нельзя об этом. Вижу войско твоих викингов²¹, и ты пред ними с седыми волосами и такой же бородой.

– Но кто напротив? Неужели веринги Виндланда²²? – засмеялся Ивар.

– Да, есть в войске, что стоит против тебя и венды, и фризы, и варяги с острова Руян. Но сражения не будет. Решит твою судьбу рука того, кто дорог был тебе.

– Моего друга?

– Нет. Того, кому ты жизнь дал семенем своим.

– Рука сына?

– Вот это не скажу. То уже судьба другого человека. Его здесь нет, и без его согласия не имею права назвать я имя.

– Что за глупый вздор?

– Мой конунг, сдаётся мне, что он хитрит, моля пощаду. Вот и несёт всё, что на язык попало. Лишь бы продлить мерзкую, ничтожную, жалкую старческую жизнь. Дай я заставлю замолчать это коровье ботало, что во рту его трясётся.

Старик склонил голову и спокойно произнёс:

– Судьбу свою я знаю. До захода солнца умру я от меча того, кто носит имя бога готов.

– Бальдр, он считает, что это ты его отправишь в царство мёртвых Хельхельм. Ты же носишь имя сына Одина.

– Готов исполнить старика я предсказание.

– Нет. Пусть его погрузят на драккар. Скажи, чтобы никто его не трогал даже пальцем. И таким образом я разоблачу его обманчивые речи о моей судьбе. Если утром он будет жив, его мы бросим в море, на съедение водным тварям, что не гнушаются даже таким истлевшим телом.

Так порешив, отправился король со свитой праздновать победу.

Воздав хвалу богам, скандинавы сбросили со скалы вагирского коня, засунув его голову в мешок и стреножив ему ноги. Потом пошли на пир. Лилось рекой густое пиво и хмельной мёд вагров, настоянный на травах и цветах в подвалах Старигарда. Поминали павших, героев имя называя строчкой песни. Для воина нет ничего приятней и душевней, чем спеть застольную с соратниками по победе. В последних лучах солнца к берегу пристал корабль. Стражник доложил:

– Конунг, прибыл из Уппланда²³ человек с вестями.

Когда гонец пришёл, то сразу возвестил:

– Великий конунг, в твоей семье, восславим Фрейю, случилось прибавление. Родилась дочь.

– Что ж – это приятное известие. Каждый год у меня рождались только сыновья. Их теперь двенадцать. Поэтому рождение дочери – прекраснейшая новость.

Все стали праздновать это событие, поздравляя конунга с рождением первой дочки. Тот в ответ поднял бокал: