Ратибор и Ода. Вторая книга
Шрифт:
– Твари! Стану конунгом, сгною всех. Всех! Всех! Вы у меня в бочках поплывёте. И не в пустых, а в заполненных дерьмом. И не где-нибудь здесь по озеру. А по большому морю! Туда, где в пропасть сливаются все воды, текущие вдоль берегов Норвегии на север. Они, видите ли, единодушны в своём решении! Вот вместе и поплывёте в одной бочке. А это пугало в штанах! Его я уничтожу. Ещё не знаю, как, но очень изощрённо!
На этих его словах в комнату вошли Тора и Хрёрек.
Хельги сразу обратился к ним:
– Хрёрек, Тора! Вы знаете, как я вас
Тора во время его высокопарной речи прилегла на кровать и явно витала где-то в облаках, не слушая брата.
– Тора, – Хельги увидел, что она его не слушает, – ты всё о мужиках мечтаешь?! Ну, почему? Почему все семейные дела я должен на себе тащить один? А вы дружно сели мне на шею и ножки свесили.
– Братец, я давно знаю, всё, что ты скажешь и всё, что ты хочешь. К чему это многословие?
– У-у-у! – взъярился ярл. – Вот так всегда!
– Только не психуй. Всё, что ты скажешь – я непременно сделаю.
– И я! – Хрёрек хлопнул брата по плечу и сел рядом с возлежащей на кровати Торой.
– Хорошо. Мне нужен ваш совет и помощь. Я в тупике. Эта маленькая рысь, я говорю о дочери Ивара, невзлюбила меня, несмотря на все мои старания, доброту и ласку.
– Ты же хотел у конунга просить её руки? В чём тут проблема? Воля отца священна, а её отец, как ты говорил раньше, многим тебе обязан и не сможет отказать.
– Нет, Тора. Этот старый облезлый вепрь уже практически мне отказал. Я столько для него сделал! Не раз в бою его спасал. И вот вам благодарность! – Хельги пафосно потряс руками, обращаясь к небесам.
– И что теперь ты хочешь предпринять? – нахмурил брови Хрёрек.
– Он, Ивар, отдал решение этого вопроса на откуп дочери. Мол, как она решит, так и будет.
– О! Как здорово, – Тора даже привстала со своего ложа. – О таком мечтают все девушки на свете. Теперь я понимаю твоё отчаяние.
– Да! Молодец, что понимаешь. Но что мне делать, чтобы заставить её сказать мне «да»?
– Трудная задача, – Тора встала на ноги и обошла вокруг Хельги, попутно проводя кончиками своих длинных пальцев по его плечам, – влюбить в себя ту, которая запала на другого.
– На другого? – для Хельги это была новость. – На кого?
– Ты удивишься очень. Но этот «другой» сидит
Хрёрек вскочил и приложил руку к груди:
– Я? На меня?
– Как в старой доброй саге. Любовный треугольник. Братья, да вы теперь соперники в любви! – она рассмеялась.
– Не может быть? – Хельги уставился на брата. – Я на груди змею взлелеял? Хрёрек, как ты мог мне в спину нож вонзить? И притворяясь агнецом, его в этой ране повернуть?
– Тора! Что ты несёшь? Я ни сном, ни духом! Я даже её взглядом не касался!
– Зато она глаза все проглядела! Так и пялилась на тебя весь день. Так переживала, так переживала! Кричала: «Давай, мой Хрёрек, побеждай!» Не спутаю я причину её румянца, бледности и мокроты ресниц ни с чем другим. Она по уши в тебя влюбилась. Вцепилась сердцем так, что семь нянек не оттащат.
– Вот в чём причина! А я всё думаю, почему я так для неё не мил? Теперь на свои места всё встало. Я так переживал, что в чём-то провалился и сделал что-нибудь не так, раз ко мне у неё такое отвращение. А отвращения вовсе нет. Есть любовь к другому. Есть в этой плохой новости щепотка доброй вести. Ещё не всё потеряно.
Хельги, закусив палец, стал ходить взад и вперёд.
– Да! Сделаем так. Все наши старания не прошли напрасно. Просто они попали не в ту цель. Девушка каким-то образом нас перепутала. Но она влюбилась! И это говорит о том, что на неё вполне можно повлиять. Надо самим вершить события, чтобы переключить её внимание с брата на меня. Для этого я должен стать героем, а Хрёрек– подлым негодяем. В её глазах, конечно.
– Кто, я? – Хрёреку явно не понравился такой образ.
– Ты! Ты! Ты должен сделать всё, чтобы она увидела, что любишь ты другую. Целуешься, к примеру, с ней, уединяешься и прочие ля-ля. Ты должен нагрубить ей, сказать что-то о её невзрачной внешности и об уродливой фигуре. Слова такие быстро огонь любви в любой груди потушат.
– Я так не умею!
– Ну, так учись, пока твой брат живой. Я могу дать тебе парочку уроков, что говорить и как, чтобы сделать ей при этом очень больно.
После этих слов Хельги резко развернулся:
– Ты, Тора…, – Хельги задумчиво указал на сестру пальцем, прикусив затем его кончик зубами, – исполнишь для меня важное задание.
Девушка ухмыльнулась улыбкой опытной интриганки:
– Я вся внимание.
– Надо отравить лошадь!
Тора даже всхохотнула от неожиданности:
– Хо-хо! Лошадь?
– Да, лошадь.
– Ничего себе, задачки!
– Мне завтра надо непременно победить. Чтобы стать в глазах девчонки этаким героем, рвущимся напролом к всепобеждающей любви. Женский пол по малолетству на это просто западает. И если я красиво так, на глазах у всех преподнесу ей приз и скажу при этом, что вышел я на поединок ради её взгляда, улыбки ради. Думаю, что вкупе с изменой Хрёрека, её это здорово проймёт. И она, не сможет отказаться выйти замуж. Не будет больше никто стоять меж нами и мешать.