Ратные труды святой Отчизны

Рыбаченко Олег Павлович

Нет жизни, знайте в рабстве кромешном!

Адскую нечисть - надо стереть,

Чтобы зажглась, звезда в сердце надежда!

Пушки грохочут, стрел автомат,

Вот и линкор раскололся на части!

Да истекает кровью

солдат,

Мир ведь сахар, бой настоящий!

Матери плачут - пали сыны,

Вал похоронок - бурным потоком!

Кто-то получит земли-чины,

Кто-то же будет в клетке со стоном!

Знай на войне - штык как названный брат,

Часто порой остается защитой!

Если заклинил твой автомат,

Значит, работай словно дубиной!

Земли России, бор и луга:

Пахнут ромашки, запах клубники!

Крови течет водопадом руке,

Ну а на трупах, цветут гвоздики!

Надо все это нам защищать,

Чтобы смеяться детям всем громко!

Чтобы экзамен сдали на пять,

Чтоб не пришлось уходить в самоволку!

Скоро же финиш, боли конец,

Верю достигнуть люди бессмертья!

Кто сумел выжить, тот молодец,

Будет нас счастье: верьте, мне верьте!

Фридрих закончил песенку и все очень рьяно и дружно ему аплодировали.

После чего белобрысый певец Фридрих, вполне политкорретно проиграл партию в шахматы и сделал сто штрафных отжиманий. На этом и успокоились.

В Сицилии все же пришлось сделать дозаправку, и мальчишки во время её еще успели поиграть в футбол. Правда, в весьма своеобразный матч, ближе к американскому, то есть с толчками и подножками, чем к английскому. Да и народа разом играло намного больше, чем в стандартных партиях.

Но впрочем, так было даже

веселее и полезнее с точки зрения военных навыков. А что борьба основа боев без правил.

Затем опят перелет, до Парижа... Обошлось без особых происшествий, а высадка прошла ночью.

Мальчишки вышли налегке, после жаркого салона голые по пояс, стараясь продемонстрировать завидный рельеф мускулатуры. Но после жгучей Африки ночной Париж кажется прохладным. Пацаны трясутся, и натягивают полевую форму СС.

После чего им разрешают немного прогуляться по роскошному городу. Фридрих тихо сказал своему другу Дэну-богатырю:

– Какой восхитительный город, особенно Эйфелева башня. Давай заберемся на её и, посмотрим на Париж с высоты птичьего полета.

Дэн-богатырь согласно кивнул:

– Это было бы лучше всего! Знаешь, я вот считал Берлин лучше и краше любого города кроме Парижа... Тьфу нас еще за это посадят! Комплимент врагам-капиталистам!

Фридрих хитренько прищурился:

– Тут некому доносить... А посадить вполне могут меня за железный крест первой степени. Ладно, пошли к башне!

У входа возникла заминка, Фридриху не поверили, что у него такого юного бойца настоящий железный крест первой степени с золотым сердечком. Дэн-богатырь, в общем, выглядел куда убедительней. Но все обошлось и парней пропустили бесплатно. Они по ступенькам быстро вскарабкались на самый верх и там решили развлечься хождением на руках по парапету. А что этот трюк обычно исполняют трюкачи за деньги, а значит...

Забавно получилось, под тобой бездна, в которую ты бесстрашно смотришь, и множества огней. По прибытию фюрера немцы обрели такую уверенность, что полностью отключили светомаскировку. Так что Париж, несомненно, был прекрасен, а если смотреть на него вверх ногами, то вдвойне. А пацаны при этом смеялись и переговаривались на ходу.

Четверка девчат: Герда, Шарлота, Кристина и Магда - покинули пределы Дели и бежали в южном направлении к Калькутте. Красавицы были по традиции босоногие и в бикини. Впереди их ехал танк "Тигр". Машина широкая, довольно высокая и короткая. Хищно торчало дуло 88-миллиметровой пушки. Местные жители почтительно кланялись этому мастодонту и жадно глазели на почти голых девчат. Волосы рыжух были почти красные, и напоминали развевающееся на ветру пролетарское знамя.

А блондинки тоже отличались пышной красотой и прическами.

Тела же были загорелые, почти черные.

Герда спросила Магду:

– А это было сложно обольстить шаха?

Блондинка-терминатор уверено ответила:

– Не сложнее, чем слопать торт!

Герда хихикнула и со смехом ответила: