Ратоборцы
Шрифт:
— По кабацким дракам ты большой специалист, — ядовито сказал Мельес.
— Если вы о той драке в Корзинке, то признаю, я поступил не только бесчестно, но и глупо. Я доказал вам всего лишь превосходство моей мордобойной выучки над вашей. Утвердил в ложной правоте насилия. О причинах драки было забыто — как в драках и бывает. А значит боль, которую я причинил вам тогда, тоже была беспричинной. Таким образом, вред я нанёс вам двойной — и физический, и моральный. Я полностью признаю вину и прошу простить меня. — Славян сложил ладони лодочкой и склонился в глубоком поклоне.
По
Мельес бросил быстрый растерянный взгляд на взбудораженных курсантов, на склонённую спину Чижика — того самого, что напугал его в деревенском кабаке едва ли не до потери рассудка. На того, кто провёл дампьерскую и атенерскую зачистки. На того, кто оказался гораздо сильнее его, и не только в боевой подготовке. Что теперь делать, Мельес не знал. И никого рядом, кто бы подсказал. А ведь уже через час о них — Мельесе и Чижике — будет говорить вся крепость. Чуму на голову конопатого гадёныша! Хоть бы подсказал, что делать надо, знает ведь, сволочь рыжая. Но Чижик стоял в той же покорной позе, готовый принять любое его решение. Но оценивать будут не Чижика, а его, Мельеса.
— Встаньте в строй, курсант Чижик, — сказал Мельес. — Занятие продолжается. А что касается той драки, то нам обоим есть над чем подумать. И чего стыдиться. — Мельес медленно, чтобы не заметили курсанты, перевёл дух. Судя по одобрительным и сочувственным взглядам, он ответил именно то, что нужно, снова стал для них почтенным наставником. Мельес чувствовал себя так, словно прошёл по проволоке над бездной. Обрушил ещё одно мысленное проклятие на рыжую голову Чижика и сказал: — Нужен рыцарю меч или нет, обсудим позже, а пока поучимся его держать. Раз предмет включён в учебную программу, придётся им заниматься.
— Наставник Мельес, — прямо из строя, без разрешения спросила Линда Прежан, наследница рыцарского рода с пятисотлетней историей, — а на замену что-нибудь можно? Неофициально.
Чёрт знает что, а не курсанты. Но что-то другое от Чижиковых одногруппников ждать бессмысленно. Влепить бы наглой девке трое суток карцера и за разговоры в строю, и за саму идею заменить утверждённый магистром предмет, и за пренебрежение рыцарскими традициями, да нельзя. Мельес только в своём бессилии распишется, а Чижику авторитет укрепит, и без того немалый.
— Экзамен принимает генерал, — ответил Мельес. — Поговорите с ним, курсантка Прежан. Если разрешит, я могу научить вас зеркалочному перехвату.
— Чижик, — заныли курсанты, никак не меньше половины группы. Мельес с трудом удержал матерную ругань. Рыцари растут, так их и об эдак. Даже наставнику надерзить самостоятельно не могут, за вожака прячутся.
— Я поговорю с генералом, — пообещал рыжий. — Он сегодня придти должен.
Мельес приказал группе взять деревянные учебные мечи.
Эхо эмоциональной напряжённости долетело к Декстру ещё за двести метров до плаца. Опять Чижик что-то вытворил. Декстр ускорил шаги.
Курсанты отрабатывали хваты меча и базовые движения фехтовальщиков. Внешне всё выглядит пристойно, если не считать растерянности, испуга и ярости нового наставника. Десктр слегка позлорадствовал, не ему одному с Чижиком маяться. Да и холодный душ молодому наставнику полезен, чтобы не слишком наставническим званием возгордился, тем более, что он общажник, а не геометрик. Ройсовым питомцам полезно лишний раз напомнить о превосходстве спецподразделений, даже если это всего лишь курсанты.
Едва завидев генерала, наставник построил группу, скомандовал приветствие. Поклонился лейтенант гораздо ниже своих подопечных, заметил, вспыхнул от досады и торопливо выпрямился. На мантию Декстра даже не глянул, настолько поглощён собственными переживаниями. Что ж такого Чижик ему сказал? Судя по тому, с каким удивлением и любопытством курсанты смотрят на невиданное прежде одеяние генерала, ничего особенного, стандартный набор дерзостей, иначе не быть его мантии новостью дня. А наставник скуксился просто с непривычки. Ничего, зато понял глубоко и основательно, что спецуру учить — не «мясо» школить.
Декстр ответил лёгким кивком, оглядел группу. По строю пробежал едва слышный шепоток, и Чижик вышел на три шага вперёд. О чём-то серьёзном собрался заговорить, о мелочи с места бы сказал. Мельес побледнел, покраснел, судорожно вздохнул, но сумел-таки овладеть собой.
— Почтенный наставник Мельес, — чётко произнёс Чижик, — разрешите обратиться к досточтимому генералу Декстру?
От изумления у генерала едва не отвисла челюсть, а в желудке противно захолодело. Если Чижик, с его хроническим наплевательством на орденской этикет, обращается по уставу, жди неприятностей крупных и громких, таких, что и гроссмейстер услышит.
— Обращайтесь, — разрешил Мельес. Курсант уставным шагом подошёл к генералу.
«А что сделал бы Чижик, вели ему наставник встать в строй?» — подумал Декстр. Проверять не хотелось. Мельесу тоже.
— Досточтимый генерал Декстр, — сказал Чижик, и желудок у Декстра снова заледенел, до сих пор Чижик обходился без «досточтимого», — мы просим вас заменить фехтование на зеркалоперехват.
В первое мгновение генерал его просто не понял и едва не попросил повторить. Потом чуть не сказал «И всего лишь?».
— Почему? — со спокойным высокомерием, как и подобает генералу ордена, поинтересовался Декстр.
— В современном мире фехтование — это спорт, — пояснил Чижик. — А орден — военная организация.
— И вам жаль тратить время на игрушки, — сказал Декстр, краем глаза глядя на вспыхнувшего Мельеса. Всё ясно, успели подискутировать о мечах и воинах. Что наговорил Чижик, и какое впечатление произвели его тирады на мастера клинка, рыцаря в двадцать третьем поколении, догадаться несложно. Да, парень, повезло тебе, в первый день наставничества на Чижика напоролся, с которым даже я до сих пор справиться не могу.